как будто выбирал что-то новое.
– Грант.
Джоан была права относительно его габаритов. Он был не только высокий, но и очень крупный. Над ремнем черных брюк нависал огромный живот, как будто чем-то туго набитый. Стефани никогда не знала, что Ральф Лорен выпускал рубашки таких гаргантюанских размеров. Рукава были закатаны до локтей, обнажая толстенные ручищи, покрытые татуировками. Волосы коротко подстрижены, в левом ухе золотая серьга. Зато часы – настоящий «Ролекс». Он выглядел так, словно все на нем было с чужого плеча. Внешность типичного жулика. Впрочем, так выглядели почти все они.
– Чего ты хочешь?
Он пожал плечами:
– Не знаю.
Стефани положила ладонь на бедро, как всегда делала в такие моменты, позволяя халату распахнуться еще больше. В хорошем настроении это было похоже на соблазнительное поддразнивание. Сегодня же ей было холодно и грустно. Она заметила, как его глаза скользнули по ее телу.
– Я начинаю с тридцати фунтов и добираюсь до восьмидесяти. За тридцать получишь массаж и облегчение рукой. За восемьдесят – полное личное обслуживание.
Ее так и подмывало нагрубить, но она сумела сдержаться и даже вымучила улыбку.
– Если только ты не сможешь придумать что-то более личное.
Грант нахмурился:
– Что?
Она видела, как туман алкоголя застилает его взгляд.
– Ну, так что тебе нужно?
– Полный… это… сервис…
– Это за восемьдесят.
– Идет. – Он кивнул и покачнулся всем телом. – Секс?
– Может, решим денежный вопрос прямо сейчас?
– Позже.
– А по-моему, лучше прямо сейчас.
– Половина сейчас, половина после, идет?
– Нет. Всё сразу. Прямо сейчас. Так будет лучше.
Он приоткрыл рот, как будто собрался возразить, но не издал ни звука. Затем сунул руку в карман и, вытащив пригоршню пятерок и десяток, шагнул ближе. Стефани поморщилась – от него за милю мерзко разило алкоголем и по́том. Толстыми розовыми пальцами он перебрал замусоленные банкноты и протянул их ей.
Она быстро пересчитала их:
– Здесь всего семьдесят.
– Это все, что у меня есть.
– Для секса мало. Может, тебе нравится что-то еще?
Грант глупо осклабился.
– Да ладно тебе, – пробормотал он, едва ворочая языком. – Подумаешь, каких-то десять фунтов. Всего-то…
– Да, знаю. Десять фунтов. Которых не хватает.
– У меня день рождения в субботу.
Стефани уже чувствовала, как в ней закипает раздражение, как оно рвется наружу, отчего кровь приливает к коже.
– Вот тогда и приходи. И убедись, что захватил с собой бумажник.
Ее тон, похоже, мгновенно отрезвил его. Он выпрямился.
– Что я получу за семьдесят?
