и вычищал все назойливые глюки в пробной версии. Почти целый год я старался довести игру до ума. Первый запуск выявил множество ошибок. Каким-то чудом, несмотря на изнурительный график, я отладил игру достаточно, чтобы она стала полностью функциональной и готовой к заключительному этапу тестирования. Теперь в нее играют десятки геймеров, включая многих моих друзей по университету.
– Еще ни разу не выкинуло из игры, – услужливо добавляет Моррис.
– Еще? Сплюнь, приятель. Я уже отправил ее полудюжине студий. Если у них проявятся глюки…
– Все хорошо, – обнадеживает Моррис. – Игра не глючит. Теперь наконец-то ответь, как открыть третьи врата.
– Не-а.
– Но я умираю от желания увидеть Стальной Город. Может, надо с каким-то оракулом поговорить? Почему у меня не получается?
– Скорее, ты не так хорош, как думаешь.
– Да пошел ты. Ладно. Как хочешь. Я одолею эту штуку, а затем позвоню тебе, чтобы позлорадствовать.
– Не сомневаюсь, – ухмыляюсь. – До связи в сети, бегу в душ.
– Идет. Чао.
Я раздеваюсь и направляюсь в ванную пружинящим шагом. Заинтересованность Морриса «Легионом 48» переключила мое внимание, но ненадолго. Едва заслышав смех Саммер в коридоре, я ощущаю напряжение в мышцах. Бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, подмечая огорченный взгляд и стиснутые челюсти. Суровое выражение лица дополняют татуировки: они полностью покрывают обе руки и часть груди, где набито монохромное изображение. Эта часть немного выцвела, но так даже лучше. Я сделал тату, не чтобы казаться крутым. Я художник и привык творить на чем угодно, хоть на холсте, хоть на собственной коже. Но вкупе с угрюмой миной и отросшей бородой татуировки превращают мой образ в настоящего бандита. Если быть честным, именно таким я и хотел стать в период непродолжительного подросткового бунта. Я набил первую татуировку, дракона, на левой руке, когда зависал с парнями, любившими решать все проблемы кулаками. Или кастетом. Они не настаивали, чтобы я делал тату, просто знали о салоне, где наносят рисунки несовершеннолетним без согласия родителей. Если честно, я сделал это назло предкам. На втором курсе программы изобразительного искусства в конце года была устроена выставка ученических работ. Мама и папа на протяжении всего мероприятия переругивались друг с другом вместо того, чтобы поддержать сына. Они прошли мимо моих картин, слишком поглощенные ссорой, и не заметили мои работы. Поэтому пятнадцатилетний бунтарь, считавший себя крутым, решил: «Отлично. Если из-за своей вражды вы не замечаете и не цените мое творчество, я нанесу его туда, где вы точно заметите». Теперь же я считаю татуировки продолжением своего художественного начала.
Мои плечи напрягаются при неразборчивом звуке голоса Хантера. За ним следует еще один взрыв смеха Саммер. Похоже, они продолжают с того места, где остановились.
8
Саммер
В итоге все вышло не так уж плохо. Мне удалось
