соскочила с повозки и поспешила в толпу.
Времени оставалось в обрез. Если она не сможет найти Артура, Хоксбридж станет ей ловушкой – паладины охраняют город снаружи и изнутри.
На ночь лавки закрывались, но в «Крыле ворона» было людно. Нимуэ протиснулась меж двух фермеров, которые маячили у входа, и зашла внутрь. Взяла стул, встала на него и, все еще прижимая ко рту окровавленную тряпку, оглядела толпу. Сердце у нее упало: в углу, где Борс накануне обирал местных фермеров, сегодня сидели мальчишки с закопченными лицами – работники железного завода.
– Эй! Слезай оттуда! – кто-то потянул Нимуэ за плащ, а другой подтолкнул в спину. Нимуэ покорно слезла со стула, оказавшись среди людей, большинству из которых была по плечо. Больше идти было некуда. Ее мысли снова обратились к мечу: может, литейщики переплавят его на монеты? Или банк предложит за него солидную сумму?
Над площадью уже сияли звезды, лакеи зажигали фонари. Нимуэ прикинула, стоит ли идти к кузнецу, дабы он оценил стоимость меча. Прийти туда – значит раскрыть себя, навлечь вопросы, на которые она не готова отвечать. Уставшим взглядом она выискивала арки, где могла бы подремать, прежде чем стража вышвырнет ее вон из города. Внезапно раздался звон колокола, и на площадь вышел городской глашатай; сопровождали его два Красных Паладина. Горожане и лавочники собрались вокруг.
– Слушайте! Слушайте все! – завопил глашатай. – По приказу Ватикана, за самые гнусные преступления, включая детоубийство, людоедство и умерщвление слуг Господа по сговору с демоническими силами…
Нимуэ отпрянула и судорожно огляделась, ища укрытие.
– …тринадцать золотых динариев за живую или мертвую фейри-убийцу, известную как Ведьма Волчьей Крови! Любой, кто предложит ей помощь или убежище, вершит ересь, а потому будет подвергнут пыткам, а затем сожжен по закону Церкви!
Нимуэ натянула на лицо капюшон и поспешила прочь от глашатая, чуть не врезавшись в зад лошади. Конь уже было поднял копыто, намереваясь ударить ее, когда всадник оглянулся с раздраженным смешком. Это был Борс.
– Смотри, куда прешь, тупой ублюдок!
Он не видел лица Нимуэ под капюшоном, так что она поспешила обогнуть его лошадь и прошагала мимо других наемников к Египет – черной лошади Артура. Нимуэ коснулась руки наездника и, когда он посмотрел вниз, откинула капюшон.
– Нимуэ?
От облегчения и усталости слова застряли у нее в горле. Она зашаталась, и Артур спрыгнул с коня, торопясь подхватить девушку. Бросив взгляд на товарищей, он отвел ее на несколько ярдов в сторону, и они остановились в неровном свете факела.
– Я… – Нимуэ попыталась снова, но смогла только всхлипнуть.
– Что стряслось?
– Их больше нет! – выдавила она, ненавидя себя за то, что не может сдерживать рыдания.
– Кого нет? Что ты говоришь!
– Всех! – прорычала она, одновременно борясь с гневом и подступающей паникой. Нимуэ схватила
