Владибогдан лежит в двадцати милях к северо-западу от Нордвласта.
– Первый раз слышу, – тихо прошептал Стейнер, подавшись вперёд.
– Ещё бы. Этот крупнейший из Северных островов является грязной тайной имперцев. Туда забирают детей с колдовским знаком и очищают их. – Лицо Вернера исказилось муками, и юноше почудился влажный блеск в уголках дядиных глаз.
Стейнер прекрасно знал, что означала «чистка». На Винтерквельде ненавидели отмеченных колдовским знаком людей и избавлялись от них, хотя никто точно не знал как. Одни утверждали, что им отрубали головы, другие – что сжигали.
– Откуда же тебе известно об этом тайном острове? – шёпотом спросил Стейнер.
– Я рыбак, – ответил Вернер, избегая смотреть племяннику в глаза. – Порой мы заходим слишком далеко в море.
– На двадцать миль?
Дядя выдавил улыбку.
– Может, я участвовал в набегах на имперские корабли? Может, я был пиратом? – Он осушил кружку и, поднявшись, взял плащ.
– Значит, детей забирают на Владибогдан? – допытывался Стейнер, но Вернер приложил палец к губам.
– У меня дела.
– Ночью?
– Так точно. Дурная голова ногам покоя не даёт, знаешь ли. Береги сестру. Увидимся завтра.
Моряк пересёк комнату, на ходу пожимая руки и похлопывая знакомых по спинам, и исчез.
– Выглядишь так, будто потерял топор, а нашёл нож, – заметила Кристофин.
– Не уверен, что нашёл.
Девушка выставила на стол две миски с рагу и плошку с хлебом, а затем, к удивлению Стейнера, села и принялась есть.
– Я ненадолго, – заверила она. – Умираю от голода, а тебе, кажется, не помешает сотрапезник.
Юноша рассмеялся.
– Сотрапезник? Будто с торговцем говоришь.
– Ты ведь кузнец.
Стейнер улыбнулся и придвинул миску.
– Что с Вернером? Он сегодня на себя не похож.
– Наверное, волнуется за Хьелльрунн, – ответила Кристофин. – Они ведь близки.
– Она вечно выпрашивает у него истории про Фрёйу и Фрёйну, таинственных воронов и древние войны. Детские сказочки. Не скажешь, что ей уже шестнадцать.
– Не скажешь, – согласилась дочь трактирщика. – Приглядывай за ней, пока корабль не ушёл, ладно?
Стейнер кивнул, удивлённый, как серьёзно прозвучал голос Кристофин.
– Вообще-то я пришла не для того, чтобы о твоей сестре говорить.
– О чём же тогда? – Он вынырнул из собственных мыслей и теперь барахтался на поверхности беседы.
– А ты не часто болтаешь с девушками, да? – заметила Кристофин.
– Я вообще не часто разговариваю с людьми. Моя компания – это молот и наковальня.
– Может, немного медовухи развяжет тебе язык?
Стейнер взглядом проследил, как она шла по таверне, охваченный восторгом и смущением. День выдался
