знаю. Но пакетик с перцем я в карман положу. На всякий случай.
– Думаешь?..
Малена не закончила фразу. Не хотелось думать о людях настолько плохо. А придется.
– Знаю. Бабушка говорила, что одинокая девушка с деньгами – искушение для любого подлеца. И даже если отобьешься от десятка, на их место придет сотня. Подлец ведь как рыбак, твердо уверен, что десять раз наживку не съедят, а на двенадцатый ему и повезет.
Малена только вздохнула.
– Она у тебя была мудрая.
– Да.
Матильде до сих пор было неприятно вспоминать. Больно.
Лучше было сосредоточиться на приключениях Элизы Дулитл. Она хорошая, с ней весело, и вообще – Бернард Шоу просто прелесть. Хотя сюжет и неправдоподобный.
Телефон пискнул совершенно неожиданно.
– Малена?
Этот голос девушка узнала мгновенно.
– Да. Здравствуйте, Ольга Викторовна.
– Добрый вечер. Малена, мне пришли результаты анализов.
– Да? И?!
Печальные мысли были отставлены в сторону. Потом, все потом.
– Можно с уверенностью сказать, что локон – вашего предка. Предположительно женщины.
– Интересно…
– Мой знакомый посмотрел еще и ленточку. Говорит, нечто подобное до революции еще делалось, так что локону лет сто точно есть. Может, чуть больше.
– И медальону тогда тоже.
– Да. Кто у вас мог носить инициалы И.И.Б.?
Матильда даже головой покачала.
– Ольга Викторовна, даже не представляю. Может, прапрадед? Если прадеду медальон достался от матери… а никто не сказал, что там была не Ирина Ивановна. Или Инесса Ильинична, к примеру.
– М-да. Ладно, будем копать.
– И нигде не сказано, что во время революции… сколько материальных ценностей тогда хозяев поменяло?
– Много. Малена, а у вас никаких семейных преданий не ходило – на другую тему? К примеру, в семье все врачи были или без высшего образования никого не было…
Матильда честно задумалась. Но кто ж в восемнадцать таким интересуется? Если бабушка что и говорила, все мимо ушей прошло. Вспоминать надо.
– Мне сложно сказать. Я попробую вспомнить, Ольга Викторовна.
– Кстати, а что сказал ювелир? – спохватилась женщина. – Я совсем забыла… закрутилась, уж простите.
– Сама грешна, – вздохнула Малена. – Он почистил при мне механизм и сказал, что медальону лет сто – сто двадцать. Не больше ста пятидесяти.
– Вот, в этом промежутке и будем копать. А клеймо ювелира он не узнал?
– Сказал, что пока не знает. Обещал посмотреть в справочниках, списаться с коллегами. Но это тоже не гарантия, по его словам, хм… революционеры больше всего любили раскулачивать ювелиров.
Ольга Викторовна тоже хмыкнула.
– Да, у бумаги есть один великий недостаток – она легко горит.
– И ни одного Воланда на горизонте, – поддержала
