не рискуя больше тыкать в спину кулаком: все же в высоких сферах принимают пленника, мало ли как оно дальше будет.
Жизнь длинная, а земля – круглая.
Темницы для тех, кого князь хотел видеть неподалеку, были в соседнем с теремом здании, куда вел переход на уровне второго этажа. Кат почему-то подумал, что раньше это была школа. Или техникум. Что-то учебное, очень уж выдавала себя типовая для таких мест архитектура, даже через десятки лет. Мало он, что ли, по воронежским зданиям побродил в свое время, в том числе и по таким.
Вход в коридор с камерами был перекрыт массивной железной решеткой – это не гнилье у викингов, руками не вырвать. Охрана у входа, охрана в конце: даже если выберешься из камеры – положат, пока добежишь до решетки. Продуманные ребята. Неизвестно, какие силы у дружины в целом, но в части «держать и не пущать» – уровень вполне серьезный.
Факелы, вделанные рядами в стены, по дневному времени были погашены, но от них шел едкий запах сгоревшей смолы и каких-то химикатов. Камеры отличались друг от друга. У одних вместо дверей тоже были решетки, сидевшие внутри люди ощутимо воняли и видом своим совершенно не радовали – кто изрядно побит, а кто и просто лежит на груде тряпок в своей клетке, не реагируя на проходящих мимо. То ли спят, то ли уже умирают.
Дальше по коридору начались узилища для людей, которым князь решил предоставить некоторый комфорт. Сюда, наверное, попадают проворовавшиеся приказчики, загулявшие дружинники и прочая белая кость – вдруг еще понадобятся. Вместо решеток двери, хотя и с большими смотровыми окошками. И вони поменьше.
Груздь остановил Ката, довольно деликатно ухватив за рукав:
– Стой, боец! Здесь. – Ткнул рукой в дверь с криво намалеванным краской номером «14» над смотровым окном. Позвенел в кармане ключами и вытащил один. Кряхтя, наклонился над замком, открыл.
Камера и внутри была вполне достойным жилищем: кровать, стол с парой стульев, отгороженное занавеской отхожее место, вешалка для одежды. Даже зеркало висит, треснувшее, но вполне, вполне… Видимо, самоубийств среди постояльцев этого номера не опасались, а то вон сколько возможностей.
Филя сидела на кровати и лениво листала взятую с собой Книгу перемен. Наизусть ведь знает, а все равно из рук не выпускает.
– Доброе утро, Зрачок! – улыбнулся Кат и, больше не обращая внимания на застывшего в дверях охранника, пошел к жене.
– Здравствуй, воин! – Филя вскочила и неловко обняла его. – Почему нас здесь держат? Что им нужно? Как ты себя чувствуешь?
– Давай за столом поговорим, – Кат оглянулся на бдящего Груздя. – Все равно одних не оставят.
– Не положено, – прогудел тот. – Приказ.
– Вот видишь? А разговор есть. – Кат осторожно освободился от объятий и сел к столу.
– Жаль, угостить нечем. Завтрак уже был… – Филя присела на второй стул. В глазах ее была легкая растерянность хорошей хозяйки, которой не удалось покормить мужа.
– Да сытый я, сытый! – улыбнулся
