успела заглянуть ему в лицо. Карие глаза с золотистыми крапинками, коротко стриженные волосы, ровная щетина, чуть пухлые губы и широкие брови, слегка выгибающиеся в верхней точке. Он выглядел ухоженно, богато и даже аристократично, и Руби была полна уверенности, что и манеры его столь же хороши, как и внешний вид. Наверняка этот мужчина пользовался большим успехом у женщин.
Внезапно в голове девушки возникла мысль, которая в ту же секунду превратилась в острую стрелу и с неимоверной болью вонзилась в сердце.
«Интересно, отец был таким же?»
Молния сверкнула среди темного неба, но через мгновение тучи разошлись, уступая место простому сероватому полотну. В душе девушки всё вновь вернулось на свои места.
Она ругала себя за то, что так неосторожно ведет себя на улице. Лоуренс был слишком мал, многие люди знали друг друга в лицо, и кто угодно мог бы счесть её совершенно неадекватной.
«Держи подобные истерики на замке! Улица – не место для эмоций. Чувствовать будешь дома, где ты предоставлена себе и стенам!» – ругала себя девушка.
Никто не должен был видеть её слёз. Никто не должен был думать, что она не в порядке. Никто не должен был подозревать, что у неё всерьёз есть какие-либо проблемы.
«Им не важны твои чувства, они скорее зароют тебя заживо в сырую землю, чем протянут руку. Для них заразиться какой-либо ерундой куда страшнее, чем вымереть всем разом…» – шептала Руби самой себе, не отрывая взгляда от носков потрепанных ботинок.
Снег перестал валить с неба, тёмные улицы стали наполняться людьми, выбегающими из бутиков, ресторанов или офисов. Весна подступала медленно и неотвратимо, как Рак, меняющий жизнь и восприятие Руби Барлоу.
Единственным местом во всём доме, привлекающим девушку, был балкон на втором этаже, с которого открывался вид на соседние крыши и располагающиеся неподалеку невысокие здания. Именно с этого балкона она наблюдала за самыми красивыми закатами, описывала их в линованном блокноте, после составляла рифмованные строчки и накладывала их на музыку. Именно здесь, на этом балконе, рождалось ее искусство.
Руби сжимала в руках очередную сигарету, медленно тлеющую на ветру. Курить она стала чаще, и порой этот факт начинал её волновать, но она вовремя одергивала себя, понимая, насколько бесполезны эти мысли.
На перила сел голубь и, чуть наклонив голову, уставился своими маленькими глазками на девушку.
– У меня ничего нет для тебя, – произнесла Руби и сделала новую затяжку.
«Да и для себя тоже ничего нет…»
Голубь издал странный горловой звук, резко спикировал с перил вниз, почти к самой земле, но в ту же минуту взмыл высоко в воздух и упорхнул на соседний участок. Если бы было так легко махнуть крыльями и сбежать от всего происходящего…
– Я бы сбежала, если бы была возможность, – тихо сказала она, обращаясь к пустоте. Та давно стала её лучшей подругой.
