клиники «Сальпетриер», и Бернгейм, ключевая фигура в истории применения гипноза, были гораздо ближе блестящему молодому бунтовщику, чем его старые учителя.
Из автобиографических эссе Фрейда, так же как и из работ Криса, Джонса и Бернфельда, мы узнаем о степени развития его идей на момент встречи с Флиссом. Брейер, старший коллега и товарищ Фрейда, который также отказался от академической карьеры и стал весьма преуспевающим терапевтом, поведал ему об успешном лечении Анны О., описанном в «Очерках об истерии». Фрейд предполагал привлечь к новому методу внимание Шарко, но тот не проявил должной заинтересованности. Тогда Фрейд был захвачен влюбленностью в свою невесту Марту и очарован Шарко и его идеями и потому не последовал путем, намеченным Брейером.
По возвращении из Парижа в 1886 г. Фрейд подготовил доклад для Венского медицинского общества о работе Шарко над проблемами истерии. Он обратил особое внимание на проявления истерии у мужчин и в результате оказался в жесткой оппозиции главе Неврологического института Мейнерту, лишив себя последней поддержки в академических кругах.
Поскольку в своей неврологической практике Фрейд чаще сталкивался с психоневрозами, чем с органическими заболеваниями, он начал использовать гипноз и вскоре вспомнил о случае Брейера. Хотя сперва Фрейд использовал новый подход только при лечении истерии, вскоре он понял его исключительную ценность для лечения и понимания и других разновидностей психоневрозов. Мы могли бы сказать, что это справедливо и в отношении многих других открытий, Фрейд буквально «наткнулся» на особую роль сексуальности в происхождении неврозов. Однако, сделав первый шаг, Фрейд уже твердо встал на предначертанный для него путь. Он оказался на совершенно неизведанной территории, где его учитель и друг Брейер уже не мог ни помочь ему, ни даже за ним последовать.
Теперь его гений отыскал свою судьбу. Но Фрейд еще не знал, куда приведет его избранная тропа. В это время он познакомился с Флиссом.
В его лице он встретил независимого и одинокого нонконформиста, который исключительно на основе интуиции и клинических наблюдений осмелился выдвинуть ряд смелых гипотез. Они казались довольно фантастическими, но тем не менее захватывали своей отчаянной смелостью. Его гипотезы и многообещающие идеи Фрейда касательно истерии и иных психоневрозов подошли друг другу как нельзя лучше.
Возможно, заинтересовало Фрейда и то, что в своей гипотезе Флисс опирался на терапевтический эффект локальных применений кокаина, обезболивающее действие которого было им исследовано в прежние годы. Из письма от 10 июля 1893 г. мы узнаем, что несколькими годами ранее Флисс оказался «студентом» Фрейда, заинтересованным его мнением об истерических параличах. Этот яркий, харизматический человек готов был принять дружбу Фрейда. Он стремился внимать его речам, в свою очередь тоже рассчитывая быть услышанным. Сверх того, Флисс жил в другом городе, а потому их отношения
