сновидений».
Однако были и более непосредственные результаты. Фрейд начал осознавать, что удовлетворительное понимание психической патологии невозможно вне опоры на знание действительных законов функционирования нормальной психики. С другой стороны, он обнаружил, что изучение патологических состояний психики позволит достичь более глубокого понимания функционирования психики нормальной. У него зародилась мысль, что психоанализ должен стать неотъемлемой частью обычной психологии.
То, что самоанализ Фрейда заявил о себе уже в этот период повышенной творческой активности, можно предположить на основе описания Фрейдом собственного состояния, взятого из письма к Флиссу от 25 мая 1895 г.
«Фактически удовлетворительная общая концепция психоневротических расстройств не будет возможна, если не связать их с четкими посылками относительно нормальных психических процессов. Последние недели я посвящаю этой работе каждую свободную минуту. С одиннадцати и до двух ночи я провожу время в фантазиях, постоянно истолковывая свои мысли, следуя смутным проблескам озарения и останавливаясь, лишь когда оказываюсь в очередном тупике».
Это было то состояние ума, которое в последующих письмах Фрейд описывал в связи со своим самоанализом.
Очевидно, он стоял тогда на пороге открытия деятельности сновидений – психического явления, в котором «нормальные» и «патологические» процессы переплетаются наиболее тесно. Фрейд должен был подготовиться к такому шагу, анализируя сны и отрабатывая методику их толкования. В ином случае систематический анализ сна об инъекции Ирме не состоялся бы. Однако день 24 июля 1895 г. определил важную веху в развитии новой науки.
Фрейд не преминул посвятить половину своего письма от 25 мая (большая часть не публиковалась) работе Флисса. Он выразил в нем свой энтузиазм относительно возможного «решения» Флиссом проблемы зачатия (или, вернее, контрацепции)[82]. Практически мимоходом Фрейд сообщил Флиссу о беременности своей жены, зачавшей непосредственно после эпизода с Эммой. Кстати, спустя четыре недели после своего письма Фрейд получил новость о беременности жены Флисса!
Несмотря на крайне напряженный темп работы и тягостные мысли об Эмме, Фрейд находился в очень хорошем и бодром настроении. 12 июня 1895 г. он отважился снова начать курить. Фрейд писал Флиссу:
«Я снова начал курить, поскольку я всегда отказывал себе в этом (уже четырнадцать месяцев)[83], а также потому, что должен уважить свое психическое существо, иначе оно не сможет оказать мне помощь, а на эту помощь я возлагаю большие надежды. По большей части мучения просто нечеловеческие»[84].
По-видимому, Фрейд обсуждал свое решение возобновить курение со своим другом доктором Рие, который «пожаловался» на него в письме к Флиссу, написав тому в тот же день, что и Фрейд (12 июня). Флисс прямо настоял на том, чтобы Фрейд продолжал воздерживаться
Похоже, что Флисс обдумывал идею, сходную с той, которая впоследствии получила свое развитие в трудах австрийского гинеколога Кнауса, заложившего основу для создания метода естественного цикла (метода контрацепции). Флисс пришел к похожей идее, развивая свою концепцию периодичности. Любопытно, что Флисс, очевидно, оказался неспособен должным образом развить посетившую его эту весьма интересную и биологически оправданную мысль.
Фрейд запамятовал: в своем пространном медицинском отчете от 22 июня 1894 г. он сообщил Флиссу, что снова начал курить. Также он эпизодически курил и в периоды «некурения» (например, «Четверговая сигара»).
Читая о постоянной борьбе Фрейда с никотиновой зависимостью, я начинаю лучше понимать, почему и я оказался не более удачливым в своих попытках более чем тридцатилетней давности убедить его отказаться от курения.
