style="font-size:15px;"> Вдоль рогатки слияния Оки с Волгой лежат высокая и низинная части города Горького, а в прошлом и вновь – Нижнего Новгорода. Два сотрудника бюро надежности электропоездов (надежники), Вячеслав Смирнов и Михаил Кривонос, прилетели из Риги и остановились в высокой его части, в гостинице. Прибыли по заводским делам и научным Смирнова. Каждый день по извилистым путям, огибая стоящий на пути Кремль, съезжали трамваем по кручам, с высот, в низинную часть города, в депо. В депо возвращался на отстой электропоезд и два надежника скрывались под его вагонами и выполняли нехитрую часть научной работы – отбирали пробы смазки из редукторов, просто высасывая ее ртом, заполняя полиэтиленовую трубку. Трубки Смирнов приобрел в заводе, где познакомился с производством полиэтиленовой пленки. Для него, инженера – механика, это производство было внове. Увидел машины высотой в два этажа. Ощутил жар, исторгаемый разогретыми до двухсот градусов экструдерами, в которых гранулы полиэтилена плавились, превращаясь в вязкую массу, выдавливаемую шнеком в цилиндрическую щель головы в виде толстостенного рукава, раздуваемого в пузырь до тоненькой пленки.
Под вагоны залезали в рабочей одежде, оставляя свою рядом с поездом. Пройдя под вагонами весь поезд, возвращались к одежде и переодевались.
Стоял жаркий июль. Надышавшись подвагонными запахами мазута на шпалах, сожженного при торможении железа и серной смазки, вытирая губы от нее же, попавшей при отсасывании порций из редукторов, выбравшись из-под вагона и дуя на обожженное горячими ребордами колес предплечье, Смирнов увидел Мишу, стоявшего в недоумении, вертя головой и поворачиваясь в разные стороны. Смирнов с удивлением и тревогой в голосе спросил:
––Что случилось, Миша?
––Не ошибся ли, у этого ли вагона я переодевался?
––Конечно у этого. Вот и мои одежда и сумка.
––А моей–то сумки нет, – ответил Миша.
Нет сумки, а в ней был кошелек и часы. Мы поняли, что обворованы.
В этом депо подобная история случилась с нашим инженером Виталием Сидоровым. Он остановился и ночевал в комнате отдыха локомотивных бригад. Его супруга правдами и неправдами одела мужа по моде тех времен в одежды и обувь, добытые в комиссионном магазине. Прилетел он в модном пиджаке, называвшемся „блайзер”, даже с вышитым на груди чьим-то фамильным гербом. Вернувшись вечером, оказался в комнате один. Разделся, аккуратно повесил на спинку стула брюки, рубашку с галстуком, накрыв их шикарным “блайзером”. Туфельки аккуратно задвинул под кровать и мирно заснул. Открыл глаза – уже светло. Посмотрел вокруг – по-прежнему в комнате он один. Встал и решил одеться. Но, увы. Спинка стула белела некрашеными ребрами. Нагнулся, чтобы вытащить туфли из – под кровати, но не нащупал их. С ошарашенным видом, в синих трусах, босиком дошел он до тумбочки с телефоном и позвонил дежурному по депо. Тот обещал вскоре принести ботинки и спецовку. Деньги на прожитие и на билет, на самолет, получил
