она не на шутку разозлилась. Я помедлила, прежде чем сделать решающий выстрел:
– Ты знаешь, кто такой Винсент Шлевиц?
– Нет, а кто это?
– Он явился на наш показ… Назвался моим дедом. Отцом…
Имя моего отца было под негласным табу, но упоминать его не было никакой нужды. Я достала из кармана фотографию – влюбленная пара в Милане.
– Ты их знаешь?
Мама раздраженно нацепила очки для чтения.
– Это отцовская мать. А это… – я ткнула пальцем в молодого человека, – это он и есть, Винсент Шлевиц.
Таня взглянула на меня поверх очков – смесь подозрительности и неуверенности.
– Чего же он от тебя хотел?
– Он сказал, что отец… в общем, мой отец жив.
Это для нее оказалось слишком. Я испугалась, что Таню вот-вот хватит удар.
– Но ведь он немец… я имею в виду твоего гостя… Это невозможно, он солгал.
– Он вовсе не выглядел проходимцем. Напротив, весьма почтенный господин.
– Значит, он тебя с кем-нибудь перепутал.
Таня решительно вернула мне снимок, явно предлагая закрыть тему.
– Сколько мне было лет, когда умер отец?
– Восемь или около того… точно не помню.
– А если это правда? Что, если отец и в самом деле жив?
– Такого не может быть. Но даже если оно так, что это меняет… для тебя лично?
Теперь уже я разозлилась.
– То есть как «что меняет»?
– Ну… для тебя же никакой разницы нет. Всего, чего хотела, ты добилась без его помощи. Летаешь по всему миру, получаешь призы…
Мама явно хотела увести разговор в сторону.
– У тебя сохранилось свидетельство о смерти? – спросила я. – Ну… хоть какое-нибудь доказательство?
Она покачала головой:
– Нет. Ты – единственное доказательство того, что он существовал. – Она обхватила мою голову. – Это долгая история, мое сокровище… В конце концов, мы с тобой неплохо справились вдвоем, разве не так?
Она улыбалась. Я не могла не улыбнуться в ответ.
Да, мы справились. Мы с ней составили неплохую команду. Если кто и научил меня не пасовать перед трудностями, то это она. Я забрала у мамы фото, засунула кота в переноску – не без труда – и попрощалась.
– Чао, мама. Может, когда-нибудь и разыщу этого типа… но не сейчас.
Поцеловав ее, я направилась к двери. Мама не двинулась за мной. Я обернулась – что с ней такое? Таня медленно подняла глаза и указала на стул:
– Присядь.
– Зачем?
Она решительно выдвинула второй стул, села.
– Когда тебе было восемь лет, мы переехали, помнишь?
Если я и помнила, то весьма смутно. Мы часто переезжали.
– На Шлёрштрассе, к Бернду. Припоминаешь?
Как же, Бернд… бородач. Мне он сразу не понравился. Один из претендентов на роль папочки. В этом качестве он полностью облажался.
– Ты хотела остаться в коммуне, с другими… А
