раздавать пинки.
– Вы уж извините, мисси, – Лулана повернулась к Карсон, – но такова ваша репутация.
– Не сегодня, – заверила ее Карсон. – Мы пришли, чтобы попросить Обри об одолжении, и, пожалуйста, если вас не затруднит, сообщите ему о нашем приходе. От нас никакие неприятности ему не грозят.
Лулана всмотрелась в нее.
– Господь даровал мне отличный детектор лжи, и в данный момент он не звенит. Вы не стали трясти передо мной своей бляхой, что говорит в вашу пользу, и произнесли слово «пожалуйста».
– По моему настоянию детектив Карсон посещала вечерние курсы, посвященные этикету, – ввернул Майкл.
– Он – дурак, – поделилась Лулана своим мнением с Карсон.
– Да, я знаю.
– Она всю жизнь ела руками, – не унимался Майкл, – а тут на удивление быстро научилась пользоваться вилкой.
– Дитя, ты – дурак, – повернулась к нему Лулана, – но по причинам, которые известны только Богу, ты всегда мне нравился. – Она отступила от порога. – Вытирайте ноги и заходите.
В прихожей их встретили персиковые стены и белый мраморный пол с черными восьмигранными вставками, отполированный до блеска. Даже казалось, что он влажный.
– Обри уже пришел к Иисусу? – спросила Карсон.
Лулана закрыла дверь.
– Господин еще не обнял своего Спасителя, но, могу отметить, уже видит Его.
Будучи всего лишь служанкой, Лулана определенно взвалила на себя и ношу духовной наставницы своего работодателя. Она знала его прошлое, и ее волновала судьба его души.
– Господин в саду, – добавила она. – Вы можете подождать в гостиной или присоединиться к нему в розарии.
– Конечно же, в розарии! – воскликнул Майкл.
В задней части дома, на огромной кухне, старшая сестра Луланы, Евангелина Антония, пела «Его свет сокрушит любую тьму», закладывая тесто в форму для пирога.
Евангелина работала у Обри кухаркой и на пару с сестрой боролась за бессмертную душу своего хозяина. Она была выше ростом, более худая, но живые глаза и улыбка выдавали родство.
– Детектив Мэддисон, – Евангелина улыбнулась, – я так рада, что вас еще не убили.
– И я тоже рад. Какой будет пирог?
– С пралине, корицей и орешками.
– После него сразу потребуется коронарное шунтирование.
– Холестерин не прилипает, – указала Лулана, – если любишь Бога.
Через дверь черного хода они вышли на заднее крыльцо, где Моисей Бьювеню, шофер Обри и мастер на все руки, красил в белый цвет стойки ограждения.
– Детектив О’Коннор, – рот растянулся аж до ушей, – я удивлен, что вы до сих пор не застрелили мистера Майкла.
– Я стреляю метко, – заверила она Моисея, – но он очень уж быстрый.
Крепкий, мускулистый, широкоплечий, с ладонями в суповую тарелку, Моисей был дьяконом в церкви и пел в хоре вместе
