раньше, – написала «правая» и «левая», причем наоборот.
Взяв свой стакан, Джон привалился к столешнице, спиной к зеркалу.
– Уолтер и Имоджин еще здесь?
– Утром у них случился очередной мини-кризис с Престоном. Его опять госпитализировали. Они приехали только в два часа.
Престон, их тридцатишестилетний сын, жил с ними. Он дважды лечился от наркотической зависимости, но ему по-прежнему нравилось принимать незаконно приобретенные, отпускаемые только по рецепту лекарственные препараты, запивая их текилой.
– Я сказала им, что сегодня они могут не приезжать, никаких проблем, – продолжила Никки, – но ты знаешь, какие они.
– Чертовски ответственные.
Она улыбнулась.
– В современном мире на таких спрос невысок. Я говорила им, что ты задержишься, но они настояли, что останутся, подадут обед и помоют часть посуды.
– Минни поела?
– Без отца отказалась. Наотрез. Мы все здесь совы, но она самая отъявленная полуночница из нас всех.
– Хорошее вино.
– Божественное.
В ее водительском удостоверении указывалось, что глаза у Николетты синие, тогда как на самом деле они были лиловые. Иногда становились такими же яркими и глубокими, как предвечернее небо. А сейчас напоминали лепестки ириса, растущего в мягкой тени.
– Престон тревожит меня, знаешь ли, – Никки смотрела в стакан.
– А меня нет. Эгоистичный подонок. Он умрет от передозировки или не умрет. Что меня тревожит, так это заботы, которые он взваливает на родителей.
– Нет, я про другое… Уолтер и Имоджин такие милые люди. Они его любят. Хорошо его воспитывали, делали все, что нужно. И однако он стал таким. Никогда не знаешь, как все обернется.
– Зах, Наоми, Минни… у них все будет отлично. Они хорошие дети.
– Они хорошие дети, – согласилась Николетта. – И Престон в свое время был хорошим ребенком. Знать нельзя. Можно только надеяться.
Джон подумал о Билли Лукасе, милом, симпатичном отличнике, книгочее. Практически высохшая лужа молока и крови. Залитый кровью коллаж из счетов. Задушенная бабушка, алая кровать сестры.
– У них все будет отлично. Не сомневайся. – Он сменил тему. – Между прочим, так уж вышло, что сегодня мне вспомнились фотографии, которые мы сделали на дне рождения Минни. Ты отправляла их родителям по электронной почте?
– Конечно. Я же тебе говорила.
– Наверное, я забыл. Кому-нибудь еще?
– Только Стефании. Иногда Минни напоминает мне ее, когда она была маленькой девочкой.
Стефания, младшая сестра Никки, теперь тридцатидвухлетняя, работала поваром по соусам в известном бостонском ресторане.
– Стефания и твои родители могли отправить фотографии кому-то еще?
Никки пожала плечами, на лице отразилось удивление.
– А
