я завалил бы Питера на землю, схватил его за челюсть и сжимал бы до тех пор, пока у него не вывалился бы язык – который я отсек бы так ровно, как край пиратского паруса.
А потом пелена чуть рассеялась, безумный огонь в крови остыл… а Питер так и стоял с широкой ухмылкой, невредимый, не подозревающий, что за мысль у меня промелькнула.
Это поразило меня, и еще как: я ведь любил Питера… по крайней мере, большую часть времени… и немалую часть жизни потратил на то, чтобы добиваться от него таких улыбок, какой он улыбнулся мне при первой встрече.
– Иногда они меня доводят, – сказал я после недолгой паузы.
Я снова стал собой – тем Джейми, к которому привык.
Питер закинул руку мне на плечи:
– Ты доведешь новеньких до нужной формы. И у нас будет великолепный налет.
– Этого налета вообще не должно быть, – возразил я, делая еще одну попытку, хоть и знал, что ничего не получится.
– Будет весело, – откликнулся Питер и подтолкнул меня к выходу из дупла.
Наружи несколько мальчишек носились вокруг нашего дерева, догоняя и саля друг друга. Некоторые уже успели сорвать с деревьев плоды и сложить их в кучу. Дел показывал новеньким, как счищать кожуру с оранжево-желтых плодов, чтобы их можно было съесть.
– То, что снаружи – если съедите, будет тошнить. А вот внутри хорошо и сладко, – сказал Дел, поднося плод ко рту и вгрызаясь в него. По подбородку потек сок. Липкая желтая жижа выделялась на его коже, словно предупреждающий знак.
– Дел долго не протянет, – сказал я. – Налета он не выдержит, определенно.
Питер пожал плечами:
– Если он болен, может остаться. Лучше пусть выкашливает эту дрянь, пока меня рядом нет. Не хочу это слышать.
Я примерно этого и ожидал, но ощутил прилив того же странного гнева, какой испытал только что. Это заставило меня заговорить тогда, когда мне следовало бы придержать язык.
– А если бы это я выташнивал свои легкие? – спросил я. Я чувствовал, что моя злость опасно близка к поверхности, затаилась прямо под кожей, жаркая и буйная. – Ты меня тоже оставил бы?
Питер посмотрел на меня с легким недоумением.
– Ты никогда не болеешь, Джейми. За все время, что ты здесь провел, ты даже ни разу носом не шмыгал.
– Но если бы? – не отставал я.
Я не знал, то ли мне злиться на Питера, то ли нет. Ничего дурного в его чувстве не было. Питер был бы рад, если бы Дел был жив – но не расстроился бы, если бы Дел умер. Он не желал мальчишке зла.
– Не заболеешь! – заявил Питер и убежал, чтобы присоединиться к беготне.
Мальчишки начали фехтовать палками, тыкали и стегали друг друга длинными ветками, падавшими с плодовых деревьев.
Я смотрел ему вслед, ощущая ту знакомую смесь любви, поклонения и досады, которую часто будил во мне Питер. Его нельзя было изменить. Он не желал меняться. Именно поэтому Питер и жил на острове.
Я пошел к мальчишкам, собравшимся в кружок у кучи плодов. Большинство парней справлялись, но вот
