Этот танк так и стоял там, герметически задраенный и, очевидно, безжизненный, целых десять дней. Битва по окружению продолжалась, но немцев беспокоило то, что обозы снабжения постоянно подвергались меткому артиллерийскому обстрелу. «Мы изменяли график доставки, но ничего не помогало. Часто наши позиции подвергались сильнейшему обстрелу. Глубокой ночью из леса подкрадывались и забрасывали нас ручными гранатами, точно нацеленными в щели орудий. Мы задавали себе вопрос, какой дьявол им помогает. Загадка выяснилась совершенно случайно. С неповрежденного русского танка было снято все, что могло пригодиться: магнето, поршни, кабели и т. п. Как-то наш повар ухитрился пролезть в какую-то щель и заглянуть внутрь. Чуть не потеряв сознания от ужасного запаха, он увидел двух людей. Можете ли вы представить силу воли этих танкистов, один из которых, капитан, потеряв глаз, передавал координаты своим войскам при помощи рации».
Но если напряжение, испытываемое немцами, было для них внове и весьма тяжелым, для русских оно было критическим. Резерв Главного командования буквально растаял, оставив только 21 дивизию – все сформированные в спешке, с большим некомплектом кадровых офицеров и сержантов. Эти части получили оснащение из складов в Московской области в начале июля и были сосредоточены под Вязьмой и Брянском для дальнейшей подготовки. У них не хватало боеприпасов и артиллерии. Все они были на конной тяге (кроме 160-мм орудий, которые перевозили с помощью тракторов). Этот недостаток подвижности усиливался нехваткой танков. Имелось только две танковые части, 104-я и 105-я, и одна 204-я моторизованная дивизия. Более того, из них только 105-я бригада, под Вязьмой, имела некоторую часть танков Т-34[46]. Эта нехватка подвижности, скорее всего, является наиболее вероятным объяснением задержки с вводом в бой этих резервов. Первоначальный план – разработанное во всех деталях контрнаступление через Днепр, после того как немцы были там остановлены, – был изменен в связи с неудачей переправ у Копыся и Могилева. Затем Тимошенко надеялся нанести удар в основание германского выступа, вводя резервы у Старого Быхова и Пропойска и сходясь в южном направлении от Орши с очень сильными частями, которые группировались вдоль верхнего течения Днепра до Смоленска.
Но к ночи 16 июля и этот план был аннулирован из-за скорости немецкого наступления. Прорыв Гота через Двину поставил под удар всю смоленскую армию, когда он повернул к югу, двигаясь по сходящимся направлениям с северной колонной вилки Гудериана. На юге же падение Старого Быхова и приближение танковой завесы к месту слияния Сожа и Остера привело 3-ю и 4-ю танковые армии к краю района сосредоточения брянской армии – Рославлю.
На следующей неделе это соперничество за позицию получило даже большее значение, чем боевые действия в самом прорыве. Русская пехота под регулярными дневными налетами люфтваффе могла делать в среднем чуть более 20 миль в день; немецкие танки могли преодолевать в два раза
В Вязьме находились дивизии: 64-я, 53-я, 19-я, 120-я, 124-я, 129-я, 29-я, 158-я и 128-я; в Брянске – 132-я, 6-я, 160-я, 55-я, 56-я, 1-я Рабочая, 148-я, 145-я, 135-я, 140-я, 232-я и 46-я.
