ни на минуту. Если царь не может принять министров, необходимо немедленно назначить регента.
Императрица с негодованием отвергла последнее предложение, но обещала, что разрешит Фредериксу завтра утром посетить больного царя, но только ему одному. Фредерикс ушел в полном смущении и недоумевал, что предпринять. Он попросил придворного врача доктора Гирша во время следующей консультации передать царю, чтобы ему разрешили ежедневные посещения, хотя бы на несколько минут. Таким образом буква закона будет соблюдена.
Так и сделали. Косвенным образом выяснили мнение царя по поводу регентства – Фредерикс спросил, не вызвать ли к царю брата Михаила. Но царь присоединился к мнению жены:
– Нет, нет! Миша все приведет в беспорядок. Ему так легко навязать чужое мнение.
В конце концов было решено, что Фредерикс будет ежедневно посещать царя, а все доклады других министров будут доставляться через него.
Однако это оказалось совсем не легко, а фактически невозможно выполнить.
Императрица охраняла комнату больного, словно цербер. Она не пропускала даже тех лиц, за которыми посылал сам царь. Что касается Фредерикса, то время его визитов было ограничено несколькими минутами, причем он должен был сидеть за ширмой, отделяющей его от царя, так что разговаривать с ним было невозможно. Следствием этого стало накопление срочных дел.
Именно на этом этапе императрица взяла за практику отдавать «приказы», касающиеся государственных дел. До этого она имела дело только с фрейлинами и женской обслугой, занимавшейся детьми. Неожиданно, в течение дня, мы увидели, как она прибрала к рукам управление государством.
В то время у императрицы было три фрейлины: княжны Е. Оболенская и С. Орбелиани и А. Оленина – демонстративно малое число.
Императрица вызвала из Рима княгиню Марию Викторовну Барятинскую, бывшую свою фрейлину, с которой она не поддерживала отношений около трех лет. Эта дама, обладавшая энергией и здравым смыслом, сразу же стала чем-то вроде начальника штаба при императрице. Она обсуждала со мной и с министрами проблемы, которые императрица желала уладить, и «подготавливала» решения, угодные ее госпоже. Мы сразу поняли, что «приказы» ее величества выходят за рамки мелких распоряжений, отдаваемых «полковникам от котлет» (так прозвали младших офицеров, занимавших второстепенные должности при дворе, чей круг ответственности во дворце был весьма ограничен), и посягают на сферу деятельности министров. Это привело к тому, что Фредерикс иногда оказывался в неловком положении, особенно когда фрейлины, передавая «приказы» императрицы непосредственно его подчиненным, просили их не разглашать эти приказы и не сообщать о них министру двора.
Мы начали осознавать непригодность императрицы к выполнению задач, которые она перед собой ставила.
Немка по рождению, Александра Федоровна была принцессой из мелкого германского княжества и на всю жизнь осталась провинциалкой. Прекрасная
