Собственная внешность, кажется, мало занимает ее. Ее тщеславие в другом. Миссис Уэстон, вам не удастся переубедить меня. Мне не нравится ее дружба с Харриет Смит, и я опасаюсь, что она принесет им обеим лишь вред.
– А я, мистер Найтли, равным образом твердо убеждена, что никакого вреда не будет. При всех своих маленьких недостатках наша милая Эмма – чудесное создание. Где найдем мы лучшую дочь, добрейшую сестру, преданнейшего друга? Нет-нет! Она обладает такими качествами, на какие можно положиться. Она не способна никому причинить истинный вред; она не совершит по-настоящему серьезного промаха. На один промах Эмма сто раз оказывается права.
– Прекрасно! Не буду вас больше мучить. Ваша Эмма – сущий ангел, а я подожду брюзжать до Рождества, когда приедут Джон и Изабелла. Джон питает к Эмме разумную и, следовательно, не слепую привязанность, а Изабелла всегда придерживается того же мнения, что и ее муж, кроме тех случаев, когда он не поддерживает ее опасений о здоровье детей. Я уверен, они оба будут на моей стороне.
– Знаю, все вы слишком любите ее для того, чтобы несправедливо или недобро судить о ней, но простите меня, мистер Найтли, если я позволю себе – видите ли, я считаю, что обладаю некоторым правом говорить как бы от лица матери Эммы, – так вот, позволю себе намекнуть: не думаю, что имеет смысл без конца твердить о вреде дружбы Эммы с Харриет. Прошу меня простить, но, даже если заподозрить, что их дружба не сулит обеим одних лишь радостей, невозможно ожидать от Эммы, ответственной только перед своим отцом, которому, кстати, Харриет очень нравится, чтобы она прекратила знаться со своей подругой – эта дружба является для нее источником удовольствия. Я так привыкла давать советы что вам, мистер Найтли, не следует удивляться, если я иногда вспоминаю о своей прежней должности.
– Да я вовсе и не удивляюсь! – воскликнул он. – Премного благодарен вам за наставление! Совет очень хорош, и у него будет более счастливая судьба, нежели у большинства даваемых вами советов, ибо я ему последую.
– Миссис Джон Найтли легковозбудима; разговоры о сестре могут ее расстроить.
– Будьте спокойны, – сказал ее собеседник, – я и голоса не подам. Приберегу свое дурное настроение про себя. Эмма вызывает у меня вполне искреннее участие. Даже Изабелла никогда не порождала во мне столь горячего сочувствия, хоть она и стала мне близким человеком. Трудно, наверное, испытывать к кому-либо больший интерес. Судьба Эммы мне небезразлична. Интересно, что с ней станет?
– Мне тоже интересно, – негромко проговорила миссис Уэстон, – очень интересно.
– Она уверяет всех и каждого, будто никогда не выйдет замуж, что, разумеется, совершенно ничего не значит. Просто она, по-моему, до сих пор не встречала мужчину, который стал бы ей небезразличен. Ей бы не помешало по уши влюбиться, найдя, разумеется, достойный объект любви. Хотелось бы мне взглянуть на влюбленную Эмму, которая к тому же не слишком уверена в ответном чувстве; такое испытание пойдет ей на
