призвана делать грязную работу для столицы. Первоначально эти офицеры лишь присоединились к донским крестьянам из-за ненависти к красным либо из-за того, что они устраивали против большевиков в Москве или Санкт-Петербурге, и все еще существовал какой-то элемент снобизма. Скромный командир батареи вроде меня обычно не удостаивался ими особого почета.
Мне подумалось, что Ангус Кемпбелл чувствует себя еще более нервозно, чем я, так как он говорил весьма тихо, его перевод, возможно, вообще не был слышен. Я не касался вопросов монархии или политики и того, что Донская армия отрезана от Вооруженных Сил Юга России, но наши совместные с Кемпбеллом усилия были восприняты с радостным оживлением и новыми тостами за здоровье. Исполнили британский национальный гимн, гимн донских казаков и конечно же «Долог путь до Типперери», а за этим последовали речи епископа, генерала Коновалова, первоклассного кавалерийского генерала из 2-й дивизии, и других, которые желали сказать что-то доброе о нас. Между речами хор пел русские песни.
К тому времени многие гости стали весьма шумными, и примерно к полуночи некоторых из самых безрассудных гуляк с трудом отправили по домам, а дальние столы убрали, чтобы освободить половину зала. Некоторые из девушек хора сняли свои стихари и, подбадриваемые остальными, продемонстрировали образцы русского танца, а четыре солдата из Кавказского кавалерийского полка станцевали знаменитую лезгинку, кавказский национальный танец. Это были бородатые головорезы в длиннополых красно-коричневых шинелях или черкесках с золотыми газырями на груди, инкрустированными саблями и кинжалами, и в высоких сапогах с плоскими каблуками. Они танцевали под аккордеоны, скрипки и балалайки, и, когда ритм музыки становился все быстрее и быстрее, они проделывали экстраординарные трюки со своими острыми, как бритва, кинжалами, когда схватывались друг с другом, держа кинжалы в зубах, или балансировали ими, держа сзади на шее, а присутствовавшие зрители отбивали такт, хлопали и пели.
Музыка завершилась бурными тостами «Рождество в Москве!», все стучали кулаками по столу и одобрительно шумели, и я выбрался оттуда, когда уже рассвело.
К моей радости, до моего жилья было каких-то 200 метров.
Вскоре после этого мне пришлось присутствовать на банкете, устроенном Дворянским собранием в Новочеркасске, за которым последовал ужин, данный атаманом в честь Кейса, который заехал в Ростов на несколько дней, чтобы посмотреть, как у нас идут дела.
– Иногда, – сказал он, – я задумываюсь, для чего мы здесь – для того, чтобы есть или чтобы пробиваться к Москве.
Мероприятие проходило в доме профессора Иловайского, одного из наших переводчиков, и явно главной целью было произвести на британцев впечатление о значимости и рвении аристократов-землевладельцев, которые с интересом следили за разработкой законов о земле в отношении экспроприации и раздела их владений
