они стали громко просить разрешения войти. Когда служитель справился со своим страхом настолько, что обратил на них внимание, он снял запоры и открыл им дверь. В заливающем все вокруг свете верблюды выглядели какими-то призрачными существами, что, вкупе с обликом и поведением их хозяев, лишь увеличило страх привратника. Он отшатнулся и даже не смог сразу ответить на заданный ему вопрос:
– Это ли Вифлеем Иудейский?
Несколько человек из числа постояльцев приблизились ко входу. Их присутствие несколько приободрило привратника.
Нет, это караван-сарай, сам город расположен чуть дальше.
– Не здесь ли недавно появился на свет ребенок?
Окружающие в изумлении воззрились друг на друга.
– Да, да.
– Проведите же нас к Нему, – нетерпеливо потребовал грек.
– Проведите нас к Нему, – воскликнул и Балтазар, впервые за все время теряя бесстрастие, – потому что мы видели Его звезду, которая встала над Его домом, и пришли поклониться Ему.
Индус молитвенно сложил руки перед собой, восклицая:
– Воистину жив Господь! Поспешите же, поспешите! Спаситель найден. Мы осчастливлены превыше всех людей!
Спавшие на плоской крыше люди спустились вниз и последовали за странниками, ведя их по двору и загону; при виде звезды, по-прежнему сиявшей над пещерой, хотя и не так ярко, кое-кто в испуге повернул назад; но большая часть продолжала свой путь. Когда путники приблизились к дому, звезда поднялась; когда они достигли двери, звезда уже была высоко в небе и продолжала подниматься; когда они вошли в дом, она скрылась из виду. Это убедило свидетелей происшедшего, что существовала какая-то божественная связь между звездой и странниками. Когда дверь распахнулась, они толпой вошли внутрь.
Помещение было освещено светильником, дававшим достаточно света, чтобы странники смогли различить мать и бодрствующего ребенка у нее на коленях.
– Это твой ребенок? – спросил Балтазар у Марии.
Молодая мать поднесла ребенка ближе к свету, произнеся:
– Он мой сын!
И все трое преклонили колена и поклонились Ему.
Они совершенно отчетливо видели, что ребенок ничем не отличается от всех других детей: вокруг его головы не было ни нимба, ни какой-либо короны; губы его были приоткрыты. Ему словно бы не было дела до мудрецов, до их радости, их молитв; подобно всем детям, он куда дольше смотрел на пламя светильника, чем на них.
Спустя несколько минут странники поднялись с колен, возвратились к своим верблюдам и снова пришли в пещеру, принеся в качестве даров золото, ладан и мирру[20], которые они и возложили перед Младенцем, выразив все преклонение перед Ним в словах, которые нельзя передать на письме, ибо искренний восторг чистого сердца был тогда тем же, что и сейчас, – вдохновенной песней души.
Перед
Ладан и мирра – различные виды ароматических смол.
