выпучив широко открытые глаза.
Из сломанного носа охранника на пол вытекла тягучая кровавая сопля…
– Для нас, падло, эти двери всегда открыты! – сплюнув через щербину в зубах прямо на секьюрити, грозно процедил вынужденный держать марку лютого злодея Доцент. – Запомни нас хорошенько, пес поганый, и больше ни с кем и никогда не путай! Теперь мы с тобой будем ча-асто встречаться!..
– Лежи смирно и не рыпайся, дернешься – кончу враз! – сухо предупредил хрипящего, конвульсивно вздрагивающего охранника Чахлый и, кивнув остальным, первым стал уверенно подниматься по лестнице.
Бита, не удержавшись от соблазна, дважды пнул лежащего мужика ногой в живот и, широко расставив руки, словно выронивший арбузы культурист, бодро последовал за главарем, перепрыгивая через две ступеньки.
Доцент, чей суетливый взгляд был незаметен под темными стеклами круглых очков, не спеша побрел следом, продолжая крутить ключи на цепочке…
Лестница, состоящая из двух пролетов, заканчивалась алюминиево-стеклянной дверью, которая, так же как и входная, оказалась не запертой.
Толкнув ее, Пионеры оказались на втором этаже.
У прикрытого вертикальными жалюзи большого окна стояла хромированная пепельница с окурками, под потолком тихо гудела лампа дневного света и вентиляция, а в воздухе застыл характерный для офисных помещений запах табака, синтетических ковровых покрытий, чистой бумаги, парфюмерии и свежезаваренного кофе.
В холл выходило всего три белые двери, на каждой из них имелась медная табличка, так что ошибиться было невозможно.
– Значит, здесь, – пробормотал Чахлый, указывая пацанам на самую дальнюю дверь с табличкой «Администрация», из-за которой отчетливо слышались приглушенные голоса и популярная в последние месяцы, усиленно раскручиваемая всеми питерскими радиостанциями мелодичная песенка про чудака, видимо от ширева тронувшегося головой и почему-то вдруг возжелавшего «стать снегом».
Услышав порядком задолбавшую мелодию, Доцент скорчил рожу и тихо пропел, коверкая набившие оскомину слова:
– А мне бы героином стать, белым, белым, белым, словно снег…
– Заткнись, ты! – цыкнул лидер Пионеров, толкнув Доцента кулаком в плечо.
Хотя Чахлый и нацепил на себя маску хладнокровного головореза, было заметно, что он волнуется.
– Значит, так, пацаны, сначала базарим с барыгой без хамства, дальше посмотрим… Будет бакланить, встанет в позу, тогда начнем грузить по полной программе! – изложил он на правах главаря тактику предстоящих терок с директором небольшого, но расположенного в самой гуще престижных новостроек, а следовательно, приносящего солидный доход нового продуктово-вещевого рынка из трех десятков модных торговых модулей.
Предстоящая беседа, впрочем, не выглядела слишком сложной по содержанию, но она могла иметь куда более серьезные последствия, чем вчерашне-позавчерашняя
