Очередь тут же превращается в толпу, люди устремляются за добычей, вокруг прилавка образуется гудящая куча мала, посреди которой в скользком пространстве ящика беспорядочно мелькают руки, куски мяса, обрывки целлофана. Первые счастливцы, прижав добычу к груди, выбираются из толпы, на их место к лотку рвутся новые. Все это сопровождается криками: «По два кило в одни руки!», «Я здесь занимала, пустите!», «Не пускайте его!», «Куда ж вы третий кусок-то берете?!», «Граждане, да дайте выйти», – и прочими в том же духе. Опорожнив тележку, продавщица вновь скрывается в проходе, лоток пустеет, очередь постепенно затихает и упорядочивается до следующего раза.
По моей оценке, нам с Костькой стоять примерно три итерации. Это час. При этом совершенно не факт, что достанется мясо, а не, например, кость, в этой давке разбираться некогда, схватил – и отваливай. Велю Костьке стоять смирно и караулить место, а сама иду вдоль очереди к началу посмотреть, как и чего, размышляя по пути, не плюнуть ли вообще на все это – мясо мясом, но ребенка жалко, да и себя как-то тоже.
Как раз когда я дохожу до прилавка, случается очередной выброс. Отступаю чуть в сторону, чтоб не затянуло в кучу. Вдруг из толпы около меня выдирается старушка в сбившемся набок платке, прижимающая к себе два куска мяса. Слегка отдышавшись, она осматривает добычу, выбирает кусок получше и прячет в сумку, а потом замирает на миг в растерянности, держа второй в руке. Известно, что больше двух килограммов мяса в кассе все равно не пробьют, а куски килограмма на полтора каждый. Меня внезапно осеняет, я шагаю к ней и негромко спрашиваю:
– Лишнего кусочка не будет?
Старушка с некоторым сожалением отдает мне кусок, подхватывает сумку и уходит.
Еще не осознав своей удачи до конца, бегу за Костькой. Малыш так и стоит там, где я его оставила, прижавшись к краю прилавка, его почти не видно из-за людей. Костька очень послушный ребенок, с ним так легко, другой взял бы, да и удрал отсюда куда подальше, а он – никогда. Мы уже отошли довольно далеко, и тут я понимаю, что так и держу в руке кусок мяса. Дай хоть посмотрю, что мне досталось-то. И очень, между прочим, пристойный кусок, край, тут и на котлеты хватит, и суп сварить. Повезло. Засовываю мясо в пакет, кладу в сумку, и мы идем дальше.
Дальше молочный отдел, там все понятно – ничего, кроме молока, нет. Извлекаю из клетки-стеллажа мокрый пакет, смотрю на число. Вчерашнее. Значит, возьму только один, этот не скис бы. Нет, стоп, Костька ведь сегодня уедет надолго, тут и одного-то много, я молока не пью. Все равно возьму, испеку на нем оладьи или в крайнем случае собаке скормлю.
С хлебом тоже очень просто – батон за двадцать пять и половина черного. Рядом с хлебным прилавком стоит автомат для разлива постного масла. Обычно он не работает, но сейчас там мужик цедит в бутылку масло. Бутылка у меня есть, мелочь тоже найдется, взять масла, что ли? Нет, подожду, схожу сперва в бакалею, может, там сегодня фасованное дают, не люблю я автоматы, всегда с ними что-нибудь да не так выйдет.
Никакого
