великий боже! – вполголоса простонал Макки. Он поднял к губам кувшин, сделал глоток, поперхнулся и, согнувшись пополам, закашлялся. Справившись и восстановив дыхание, он сказал:
– Какая же здесь жара! Зато молекулы движутся с большим ускорением!
– Разве эти концепции не взаимозаменяемы? – спросил калебан.
– Не задумывайся об этом, – выпалил Макки, продолжая откашливаться. – Когда ты со мной говоришь, то именно этот разговор разгоняет молекулы и придает им ускорение?
– Моя самость принимает это как верное утверждение.
Макки аккуратно поставил на пол кувшин, тщательно закрыл его крышкой и начал смеяться.
– Моему понятию недоступны эти термины, – возмутился калебан.
Макки только тряс головой. Слова калебана он по-прежнему воспринимал не органом слуха, но даже при таком «неречевом» общении Макки, как ему показалось, уловил ворчливые нотки в голосе калебана. Что это было – обертоны, акцент, ударение? Он сдался, но, во всяком случае, что-то здесь было!
– Я не понимаю, – продолжал капризничать калебан.
Эта реплика повергла Макки в неудержимый хохот.
– О, боже, – задыхаясь, простонал он, когда снова обрел способность дышать. – Древний острослов был прав, но его никто не понимал. Господи, ну это надо же! Речь – это всего лишь горячий воздух!
Он снова зашелся в пароксизме смеха.
Отсмеявшись, он повалился на спину и сделал глубокий вдох. Потом сел, снял крышку с кувшина, сделал еще несколько глотков и аккуратно закрыл сосуд.
– Учи меня, – распорядился калебан. – Поясни, что означают эти необычные слова.
– Слова? О… да. Это смех. Это наша обычная реакция на не смертельное и безопасное, но очень сильное удивление. Никакого другого коммуникативного содержания смех не несет.
– Смех, – сказал калебан. – Другое узловое столкновение с упомянутым термином.
– Другое узловое… – перебил его Макки. – Ты уже слышала это слово прежде, ты хочешь сказать?
– Прежде. Да. Я… Моя самость… Я пытаюсь понять термин «смех». Мы сейчас исследуем значение?
– Давай не будем этого делать, – возразил Макки.
– Ответ негативный? – спросил калебан.
– Да, правильно, негативный. Меня гораздо больше интересует то, что ты сказала о путанице в поддержании коммуникационного обмена. Ты же это имела в виду, не правда ли? «Поддержание коммуникационного обмена путается» – это твои слова?
– Я пытаюсь определить положение для вас, странных одномерков, – сказал калебан.
– «Одномерки» – это так вы, калебаны, определяете нас? – спросил Макки. Он вдруг почувствовал себя маленьким, неразумным и беззащитным.
– Отношение узлов соединений – одного со многим и многих с одним, – сказал калебан. – Это и есть поддержание обмена.
– Как мы затеяли этот совершенно бесполезный и безнадежный
