видел. Но ведь опасность в том, что могут пострадать и наши люди. Наши солдаты.
– Что? – изумился старший. – Ты об этом думаешь? Лес рубят – щепки летят! Руководство готово рискнуть ради воплощения в жизнь этого плана. Просчитаны все ходы.
– Не все, – вдруг произнес молодой, – были свидетели.
– Ну, это твоя работа, – развел руками пожилой. – Зачистка свидетелей. Всех. Абсолютно. Если хоть один свидетель выживет, будешь отвечать ты.
– Я понял. Завтра же с утра…
– Нет. Сегодня ночью. Как только мы закончим с тобой этот важный разговор. Но продолжим дальше наш исторический ликбез. Я попытаюсь тебе объяснить, почему именно теперь за Бессарабию происходит такая серьезная борьба. Многие уже пытаются помешать нам и будут мешать в дальнейшем. Выстоять и победить – наша единственная задача. Для этого все средства хороши.
– Я приложу все силы…
– Да, приложишь. Куда ты денешься? – засмеялся старший. – Но слушай дальше. В январе 1932 года Румыния вступила в переговоры с советской делегацией в Риге. Румынский глава внешнеполитического ведомства заявил, что начались переговоры, «которых мы не желаем, но с которыми смиряемся». Заявил он так потому, что инициатором этих переговоров выступила Франция, и Румыния согласилась на переговоры, не желая терять ее поддержку. Это был серьезный ход.
Договор, который предполагалось заключить между Румынией и СССР, должен был бы действовать пять лет и предполагал ненападение СССР на Румынию. На переговорах в Риге румыны ставили своей целью закрыть бессарабский вопрос, тогда как советская делегация хотела его письменного признания, на бумаге. Оформить постановку вопроса документально. МИД Румынии запрещал своим дипломатам даже в частных беседах с советской стороной касаться Бессарабии, не говоря уже об обсуждении этого вопроса на встречах.
По инструкции, румынские дипломаты должны были растянуть переговоры о пакте на несколько лет. Но это не удовлетворяло СССР.
Уполномоченный в Риге князь Стурдза предложил формулировку, по которой советская сторона должна была косвенно признать, что Бессарабия принадлежит Румынии. Советское правительство отказалось от такого поворота событий, и переговоры на этом завершились, как и все предыдущие. В общем результата не было.
После переговоров Стурдза написал румынскому премьер-министру письмо, в котором попросту призывал оберегать Бессарабию от СССР.
Таким образом, это был абсолютно явный призыв препятствовать советскому руководству в его законных правах. Бдительность войск на границах была повышена, но ненадолго, – старший замолчал. Отпив уже остывшего кофе, он продолжил. – С тех пор прошло ровно пять лет. И есть все основания полагать, что попытка не военного захвата территории может завершиться успехом. План был разработан совершенно четко. И главное, к чему надо стремиться, это полная деморализация войск,
