Николай Иванович. Разве можно так поступать с самым близким человеком?
– Не вам судить.
– Согласитесь, Николай Иванович, неплохо мы поработали.
Маханов отвернулся.
Майор кивнул Ковалеву. Тот силой вернул голову Николая на место – Агеев снова смотрел на него в упор.
– Не желаете разговаривать? Ради бога. Мне от вас лично ничего не надо. Вашей персоной займутся другие люди и уверяю вас, общение с ними не доставит вам удовольствия, если только вы не поведете себя правильно. Отдыхайте пока, кричать бессмысленно, отсюда вас никто не услышит. Питание и воду получите. Туалет? Вместо сортира, извините, ведро.
– Меня завтра же начнут искать.
Майор пожал плечами:
– Не спорю, начнут. Но не найдут. А если кто-то и пронюхает, что вы здесь, то нам придется отправить вас на небеса. В этом тоже есть свои плюсы, не так ли?
Маханов с усилием усмехнулся:
– Плюсы в смерти?
– Да. Вам осточертела работа на закрытом секретном объекте под постоянным контролем. Вы разочаровались в своей жене, оттого что знаете: она не сидит дома, когда вы находитесь на объекте. Госпожа Гридман не из тех женщин, что ждут мужей, сидя у окна. Она любит мужское общество, рестораны, благо жалованье супруга и положение отца позволяют ей беззаботно и весело проводить время. И как вас угораздило, Николай Иванович, жениться на этой… бабе?
– Вас это не касается!
– Хотели использовать положение тестя? Но вы и так поднялись бы по карьерной лестнице, с вашей-то головой! И вы еще можете подняться. В Германии перед вами будут открыты безграничные возможности.
– Идите вы к черту, майор.
– Большевистская упертость. Мне это знакомо. Странные вы люди, русские, вас ведут на расстрел, а вы кричите: «Да здравствует товарищ Сталин!» А ведь он обрек вас на смерть. Такого нет ни в одной стране мира!
Маханов нашел в себе силы усмехнуться:
– Вот поэтому ваша доблестная армия сгинет в России. Вам никогда не победить народ, который вы не понимаете, герр гауптман.
– Насколько же пропаганда может затуманить даже такую светлую голову, как ваша. Но это пройдет. Отдыхайте, Николай Иванович. У вас на это есть несколько дней.
Майор поднялся, приказал Ковалеву и Коротко:
– На выход!
– Гауптман, минуту! – окликнул его Маханов.
Тот обернулся:
– Слушаю вас.
– Вы убили моего отца?
– Нет. И не те люди, что прибыли со мной.
– Значит, Рылов?
– Это вы спросите у него. Он будет смотреть и ухаживать за вами, как за больным и самым дорогим человеком.
– Я его удавлю.
Майор пожал плечами.
– Попробуйте. Ничего не имею против, но – позже. Мы еще встретимся и совсем скоро. На этом прощаюсь, Николай Иванович.
– Прав был Семен, а я не поверил, идиот.
Агеев рассмеялся:
– На
