за большие деньги. Специально для тех, кто платил деньгами, к каменным жилым корпусам санатория достроили корпус с меблированными комнатами, который функционировал как гостиница. И санаторий заработал в полную силу. Отдыхать в нем считалось престижно в любое время года.
Итак, несмотря на март, все путевки были распроданы, и в санатории было очень много людей, тех, кто смог позаботиться о своем здоровье и на себе почувствовать целительные свойства грязи.
Наконец день начал клониться к вечеру. Ночные тени уже легли на землю, оставляя длинные сумеречные полосы на деревьях, аллеях парка, скамейках и беседках. Все было еще прозрачно, ведь на деревьях еще не было листьев. При этом весь персонал санатория не уставал убеждать гостей в том, что летом Хаджибейский парк становится особенно прекрасным, несравнимым ни с чем, и тот, кто постоял однажды в тени этих редких деревьев, стремится приехать сюда снова.
Постояльцы верили. Им и так было понятно, что парк очень красив.
По мере того, как день клонился к закату, посетители перемещались из парка в ресторан, который уже зажигал огни и манил ими гуляющих.
Ресторан находился рядом с парком. Из окон его отлично был виден пруд. А яркие электрические лампочки, собранные в сказочные гирлянды, отлично просматривались сразу со всех сторон.
В ресторане была отличная кухня, а по вечерам ежедневно играл дамский ансамбль. Они только входили в моду и не могли не привлекать внимания.
К восьми вечера зал ресторана заполнился под завязку. Все столики были заняты, оркестр громыхал модный жизнерадостный фокстрот, а в узких проходах сновали официанты, пыхтя под тяжелыми подносами, заставленными тарелками с едой и всевозможными бутылками. Дамы за столиками щеголяли драгоценностями и модными туалетами, многие мужчины были в военной форме.
При общем гаме и шуме, как всегда бывает в подобных местах, никто из посетителей почти не заметил громкого щелчка, с которым захлопнулась входная дверь. Кто мог подозревать, что металлический язычок замка в захлопнувшейся двери уже отрезал ресторан от всего остального мира…
Дальше все произошло быстро. Во всех проходах из общего коридора, ведущего на веранду, огибавшую ресторан, появились мужчины в черных кожаных тужурках. Лица их были закрыты разноцветными платками, а на брови надвинуты фуражки. В руках у них было оружие.
Оказавшись в самой середине зала, один из них вдруг пальнул в хрустальную люстру из нагана. Она лопнула, осыпав всех, кто сидел под ней, дождем из острых хрустальных осколков. Женщины страшно завизжали. А стрелявший зычно крикнул в сторону дамского оркестра:
– Бабы, тихо! Кончай музыку!
Перепуганные музыкантши моментально сбились в кучу, прекратив играть.
– Ограбление! Бумажники на стол! Кто вякнет – пасть прострелю! Никто за здеся с вами шушли-мушли разводить не будет!
