Его передернуло. Отец двинулся дальше. Вскоре показались и сами крысы.
Несколько животных, никогда не видевших свет, стояли, приподняв мордочки вверх и смешно дергая мордашками, нюхали воздух. Запах человека им был незнаком. Егор сделал шаг в их сторону. Крысы немного отступили. Тогда Егор сделал рывок и с ходу ударил топориком ближайшую крысу. Кровь брызнула в стороны из разрубленного тела. Егор ударил по другой крысе, промахнулся, ударил еще, попал. Крысы смекнули, что чужак несет им смерть, и быстренько исчезли из тоннеля. На полу осталось лежать три разрубленных тушки. Егор закинул их в рюкзак.
– Брр-р, я не уверен, что смогу их есть, – признался Матвей.
– Голод не тетка, и не такое люди едят, когда прижмет. Кажись, крысы поняли, что на них охотятся, как ветром сдуло.
– Я читал когда-то, что смертельно раненая крыса издает определенный звук, который другие сородичи понимают, как предупреждение.
– Да они и пискнуть не успели. Пройдем еще немного, посмотрим?
– Давай.
Крысиный помёт воспринимался под ногами уже как нечто естественное. Место было давно обжитое и напоминало чердак дома, облюбованного голубями. Кругом одни продукты жизнедеятельности, и ни одной крысы.
– Сообразительные твари, – Егор остановился. – Думаю, что сегодня они нам больше не попадутся. Пошли назад, воду поищем.
Воздух снова стал пахнуть свежестью, когда мужчины вылезли из «крысиной» пещеры.
– А ты не помнишь, что было в той пещере, откуда я тебя вытащил?
– Ничего, вроде, я и не рассматривал. Обрыв рядом, свет от телефонного фонарика до дна не доставал.
– Пошли туда, где я уже проходил, никакой воды не было.
Матвей дорогу не помнил. Шли по отцовским заметинам на стенах. Путь оказался намного длиннее, чем считал сын, проделавший его в беспамятстве.
– Вот мы и пришли, – Егор посветил фонарем в бездну.
Он обследовал края двухметрового обрыва, нашел камешек и бросил его в темноту. Камень гулко ударился о каменное дно.
– Не так уж и глубоко. Оставайся здесь, если, что подашь мне руку, а я попробую рассмотреть, где у этой ямы дно.
Матвей плохо представлял, как он сможет вытащить отца, весящего больше него раза в два, но подчинился. Рана на голове еще отчетливо напоминала о самостоятельном опыте.
– Хорошо, пап.
Егор осторожно спрыгнул с двухметрового откоса. Снял с головы налобный фонарь и на вытянутой руке опустил его вниз. Более яркий свет выхватил из темноты дно ямы. В самом низу, словно шипы в древней яме-ловушке на мамонтов, росли вверх островерхие сталактиты. Образованные растворами светлых минералов, они блестели в лучах фонаря, откидывая по стенам ямы тусклые «зайчики». Между сталактитами блестело дно. Егору очень хотелось, чтобы это была вода. Он нашел еще один камешек и прицельно бросил его в сторону блеска. Камень характерно хлюпнул, как от попадания в воду.
– Там вода! – радостно сообщил Егор.
– Ух, ты, здорово! А как ее
