пришло независимо от усилий докторов. Оно наступило внезапно, и трудно объяснить, чем было вызвано. Самому Тесле казалось, что теперь он еще яснее представляет себе все условия, необходимые для создания электродвигателя переменного тока.
Время открытий
В один февральский день 1882 года Тесла, едва оправившийся после болезни, прогуливался с Сигети в городском парке Будапешта. Друзья любовались необыкновенно ярким закатом. Тесла был в приподнятом настроении, он цитировал любимых поэтов, читал наизусть строки из Гете, радуясь, что болезнь не изгладила из памяти стихи, знакомые еще с детства:
Взгляни: уж солнце стало озарять
Сады и хижины прощальными лучами.
Оно заходит там, скрывается вдали
И пробуждает жизнь иного края…
О, дайте крылья мне, чтоб улететь с земли
И мчаться вслед за ним, в пути не уставая![2]
Процитировав эти строки, Тесла неожиданно замер. Сигети, не решаясь нарушить неожиданное молчание, с удивлением смотрел на друга, находившегося словно в оцепенении. Через несколько минут, глядя на заходящее солнце, Тесла проговорил:
– А все-таки оно будет вращаться и в обратном направлении! Все зависит от моего желания.
Сигети, полагая, что эти слова относятся к небесному светилу, не мог понять, что происходит с Теслой. Но тот, увлеченный своими мыслями, вдруг поспешно начал чертить тростью на песке схему электродвигателя переменного тока, основанную на использовании того, что впоследствии было названо «вращающимся магнитным полем».
В набросанных на песке схемах для передачи энергии использовались две электрические цепи, создающие двойной поток электричества, расходящийся по фазе на девяносто градусов. Принимающий якорь мотора вращался в пространстве при помощи индукции, привлекая устойчивый поток электронов вне зависимости от заряда (положительного либо отрицательного).
Позже Тесла вспоминал: «Когда я произнес вдохновенные строки Гете, мысль, как вспышка молнии, поразила меня, и через мгновение открылась истина. Тростью на песке я начертил схемы, которые шестью годами позже продемонстрировал, обращаясь к американскому электротехническому институту, ― и мой спутник превосходно меня понял.
Образы, увиденные мной, были удивительно отчетливы и понятны и до такой степени обладали твердостью металла и камня, что я сказал ему: “Вот это мой двигатель. Посмотри, как он у меня работает”. Не могу решиться описать свои чувства. Пигмалион, увидевший, как оживает его статуя, не был тронут глубже. Я бы отдал тысячу тайн природы, которые мог бы при случае разгадать, за одну, которую вырвал у нее, несмотря на все препятствия, пусть бы и с угрозой для собственной жизни. В одно мгновение истина была открыта».
После случившегося озарения Тесла некоторое время находился в состоянии полной эйфории. «Это было счастливое
Пер. Н. Холодковского.
