Они были женаты так долго, что Лея могла с точностью до наносекунды предсказать, сколько времени он еще вытерпит разговоры о политике.
А теперь и ее саму уже тошнило от всего этого не меньше, чем его.
– Так зачем мне оставаться в сенате? – Лея окончательно распустила волосы, и они упали тяжелой волной ей до талии. – Ничто не мешает мне подать в отставку, не дожидаясь окончания срока, на который меня избрали. Я могу объявить о своем уходе и успеть закончить все начатое до того, как будут назначены промежуточные выборы. Грир уже согласилась набросать черновик публичного заявления об уходе. Правда, она упорно говорит «о предположительном уходе» – не верит, что я намерена пойти до конца.
– Я тоже не верю, – отозвался Хан, но в его голосе притаились теплые нотки. – Послушай, Лея, лично я никогда не понимал, зачем тебе приспичило заниматься политикой, но, видно, тебе оно зачем-то надо, раз уж ты занимаешься ей всю жизнь.
– С четырнадцати лет…
Тогда она так гордилась тем, что представляла Алдераан в сенате. Ей не терпелось совершить что-нибудь важное, значительное. Что ей стоило отложить это хоть ненадолго и еще немного побыть ребенком? Даже в жизни принцессы есть свои маленькие радости – мать иногда пыталась донести до нее эту мысль, но Лея не прислушивалась к ее словам…
Хан заговорил снова:
– Я уже слышал, что ты сыта сенатом по горло. Ты тысячу раз говорила мне о фракциях и тупике. Но не опускала руки.
– А я и не опускаю руки. Я просто… смотрю правде в лицо. – Лея вздохнула и взялась за расческу. В волосах уже появились седые пряди. – Я не могу заниматься политикой вечно, Хан. Рано или поздно мне придется оставить сенат. Так почему бы не теперь?
Хан подался вперед, возможно, чтобы лучше разглядеть ее, и его лицо заслонило почти все остальное на экране. И хотя сомнения пока не оставили его, было ясно, что он начал обдумывать новые перспективы.
– Не пойми меня неправильно, но… куда ты собираешься податься?
Хороший вопрос. Лея столько сил вложила в Альянс, а потом в Новую Республику, что и сама порой гадала, а осталось ли у нее в жизни что-то еще?
Конечно осталось.
– Я тут подумала… – Она притворилась, будто размышляет над вопросом. – Что ты скажешь, если мне вздумается отправиться бродяжничать по Галактике с каким-нибудь негодяем?
Хан вопросительно поднял брови и ткнул себя пальцем в грудь.
Лея рассмеялась:
– Если только у тебя нет другого негодяя на примете!
– Эй, эй! Никакой другой негодяй, кроме меня, для этого дела не годится! – Он покачал головой то ли удивленно, то ли недоверчиво – для Леи это было не важно. Главное, он улыбнулся ей с искренней радостью.
Может, Хан и не верил, что она оставит политику, но сама идея ему нравилась. А ведь в глубине души, там, где хранятся самые потаенные страхи, Лея в этом сомневалась.
