потрохами, и он вознамерился уничтожить все, что тебе дорого, в том числе твою школьную любовь? Да, девчонке есть от чего впасть в отчаяние.
– Да, но… – Реджи отхлебнул из красного стакана большой глоток. – Тебе хотя бы об одном не стоит беспокоиться, Эндрюс. Если, конечно, тебя закроют.
– Что?
Он словно ударил меня под дых. «Можешь не тревожиться за свою девчонку». Он это сказал или мне послышалось? Потому что уж очень это низко. Даже для задиристого, агрессивного Реджи, которого я прекрасно знаю.
– Что? – вместе со мной спросил Кевин. Он, похоже, удивился не меньше меня.
– Да ладно, я же не сказал, что тебя обязательно закроют. Я сказал – если. Если тебя упрячут за решетку. – Он слегка запнулся, а у меня внутри все перевернулось. – Ты же знаешь, Вероника… Ронни… О ней позаботятся. – Он подмигнул. – Я, например.
Меня словно жаром обдало. Я выпрямился, расправил плечи и чуть было не бросился на Реджи. Глаза застлало красной пеленой. Кевин протянул руку, останавливая меня.
– Полегче, ты, супермен, – предостерег он. – В твоем судебном деле не хватает только еще одного нападения.
Реджи выставил руки, словно говоря: «Кто, я?» Напиток из стакана выплеснулся прямо ему на рубашку.
– Черт!
Кевин крепче стиснул мне руку.
– Успокойся, отложи бойцовский клуб на потом. – Он потащил меня сквозь толпу из гаража. – Реджи Мэнтл того не стоит. И он уже опрокинул стаканчиков пять, так что не воспринимай его слова слишком серьезно. Да и его самого тоже.
– Легко сказать, – буркнул я.
– Да ну? – вздохнул Кевин. – Глупости говоришь. Реджи вообще болван. А когда выпьет, то полным козлом становится. И знаешь, Вероника Лодж на дух не выносит болванов и козлов. Не говоря уж о том, что она по уши влюблена в тебя. Так что, какую бы пургу ни гнал Реджи, – сейчас или в сверхмаловероятном худшем случае, – тебе решительно не о чем беспокоиться. – Он помолчал. – И знаешь, Реджи очень болезненно относится к отцу. Называет его mein Führer, и это еще одно из самых ласковых прозвищ. Так что, может быть, его просто зацепило.
– Великолепно. Выходит, я, будучи под следствием, должен еще и оберегать любимые мозоли Реджи Мэнтла.
Кевин пожал плечами.
– Да нет, конечно. Не хватало тебе еще вникать в ход мыслей Реджи Мэнтла. Просто… – Он запнулся.
– Просто что?
Кевин вздохнул и многозначительно посмотрел на меня.
– Просто ты Арчи, и этим все сказано.
– Что этим сказано?
– Арчи Эндрюс. Синоним к фразе «хороший мальчик». Вникать в ход мыслей Реджи, да и всех остальных заодно? Да ты постоянно этим занимаешься. Даже в разгар личного кризиса. И ничего не можешь с собой поделать.
Настал мой черед вздохнуть. Я отхлебнул еще немного. Обожгло горло и желудок. Может, Кевин прав. Наверно, я и есть такой: вечно заботливый, хороший мальчик, истинный американец, всегда готов помочь. Но если это так, то…
Как
