даже из Ораного выйти не получится. У бандитов есть пара разбитых «легковушек». Догонят в два счета. Поэтому…
Богдан наклонился, поднял из лужи «макаров». В голове было пусто, как в спиртовой бочке после того, как из нее слили содержимое. Сейчас он очень боялся начать думать. Потому что если вдруг малейшая человеческая мысль проскользнет, то всё, не выйдет ничего. Руки опустятся, и гори оно всё синим пламенем…
Богдан подошел к бандиту, который стоял, покачиваясь и держась руками за глаза. Любой человек, моментально потерявший зрение, не верит в произошедшее. Он изо всех сил прижимает ладони к уже пустым глазницам, боясь отнять их – и ничего не увидеть. Понятный страх. Поэтому избавить несчастного от него скорее милость, чем преступление.
Сталкер проверил, есть ли патрон в патроннике, и, сильно вжав ствол в мягкое между шеей и подбородком раненого, нажал на спусковой крючок.
Выстрел, приглушенный человеческой плотью, хлопнул со звуком вылета пробки из бутылки шампанского. Руку Богдана, сжимающую пистолет, обдали горячие брызги, а труп с развороченной макушкой смачно шлепнулся в лужу.
Сталкер перешагнул через мертвеца и направился к гопнику, присевшему и сжавшемуся в комок возле забора. Он не пытался убежать, как не бежит кролик, увидевший удава. Он трясся, уронив под ноги свою так и не раскрытую дубинку. Шок от ужаса. Тоже понятное состояние.
Богдан подошел, взял бандита за сальные волосы, резко запрокинул его голову – и ударил. Стволом пистолета в зубы, кроша их и вгоняя в глотку вместе с металлом, раскаленным от первого выстрела. Гопник дернулся, попытался закричать, но вторая пуля вбила его крик обратно в легкие. Еще один способ заглушить выстрел, когда сделать это больше нечем.
Богдан выдернул пистолет изо рта умирающего… и тут сталкера накрыло.
Он никогда раньше не убивал людей вот так, когда чувствуешь ладонью, как лезвие вспарывает живую плоть и как вздрагивает человеческое тело от выстрела в упор…
В армии да, было, но из огнестрела и на расстоянии, а это совсем иное. Да и непросто это далось тогда, ох, непросто… Драться тоже приходилось, даже пару раз довелось резать руки, хватающие его за горло, – без этого в Ораном никак. Но чтобы вот так, хладнокровно и расчетливо убить троих… Он и не подозревал в себе такое.
Тошнота подкатила к горлу, но Богдан сдержал позыв к рвоте. Блевать – это время, которого не было. Сейчас следовало бежать, и как можно быстрее. Вопрос только куда. Поутру «Мародеры» поднимут на уши всё Ораное, в том числе задействуют свои связи среди военных, и убийцу найдут по-любому.
От такой перспективы у Богдана потемнело в глазах. Может, сразу застрелиться, чем мучиться многие часы в подвале у Палача – большого мастера по вопросу причинения своим жертвам максимальной боли?
Однако Богдан быстро взял себя в руки. Тщательно протер пистолет и вложил его в ладонь трупа с перерезанным горлом. Тухлая, конечно, попытка сымитировать разборку между своими, но, может, это хоть на время задержит бандитов,
