альность, потому что я репортер и пишу для газеты.
Мой журналистский псевдоним Ло Фе, и я широко известна в определенных кругах, потому что мои репортажи просто шокируют. На прошлой неделе, например, я писала про говорящую грушу, а за неделю до этого – про человека с двумя носами, а еще неделей раньше – про летающую овцу.
Конечно, я видела все это своими глазами, иначе об этом писали бы не в газете, а в книге. Ведь истории в книгах выдуманные, а в газетах – совершенно реальные. Выдумать их просто так нельзя, их нужно отыскать. Поэтому я нахожусь в постоянном поиске. Вроде детектива. Только детектив не записывает и не публикует свои истории. По крайней мере, в газетах. Репортеру приходится работать гораздо больше. И как только он обнаружит что-нибудь интересное, тут же пишет об этом. Новость печатают в газете, и о ней узнает весь мир. И тогда репортер становится известным. Как, например, я.
Как репортер я, конечно же, пишу о самых злободневных событиях или беру интервью у звезд. Например, у опасных грабителей банков. Или у знаменитых певиц. Когда-то я тоже была знаменитой певицей, но это совсем другая история.
История, которую я хочу рассказать вам сейчас, началась однажды ночью с феи, так как именно тогда я ее и нашла. Фея находилась в пустой банке из-под колы, которую мальчишка отфутболил в кусты. Я услышала ее крик, хотя до парня не донеслось ни звука. Люди не слышат фей, это же ясно. Но моя профессия научила меня многому. Мальчишка наподдал банку, та влетела в кусты, а он пошел себе дальше, потому что ничего не услышал. Крик был очень тихий. Но если работаешь репортером, нужно всегда держать глаза и уши открытыми.
Я пошла на крик, встала на четвереньки и забралась в кусты. При этом я до крови расцарапала руки, но настоящего репортера ничто не остановит. И тут я обнаружила фею.
Она выползла из банки, взлохмаченная и грязная, потому что болталась в банке туда-сюда. Нужно было как-то ей помочь. Правда, у меня при себе был только носовой платок, который я, к сожалению, один раз уже использовала по назначению. Но фея все равно была мне благодарна, и когда я поинтересовалась, можно ли взять у нее интервью, она согласилась.
Она уселась на моем колене, и я достала микрофон. Я стала задавать ей самые разные вопросы (так всегда делают во время интервью), и фея на них отвечала. Получилось вот такое интервью:
Интервью с феей:
Я: Ты самая настоящая фея?
Фея: Да.
Я: Есть еще феи кроме тебя?
Фея: Нет.
Я: Ты единственная живая фея?
Фея: Да.
Я: Тебе не кажется это грустным?
Фея: Нет.
Я: Банка из-под колы – твой дом?
Фея: Да.
Я: Ты давно в ней живешь?
Фея: Ну да! Я переехала сюда четыре месяца назад. Но теперь мне придется снова переезжать, ведь мой дом разрушен.
Я: А куда ты теперь переселишься?
Фея: Туда, где не занято.
Я: А ты правда-правда настоящая?
Фея: Да-а-а!
Я: И можешь исполнять желания?
Фея: Да.
Я: Тебе для этого нужна волшебная палочка?
Фея: Нет.
Я: Как же ты тогда исполняешь желания?
Фея: Я растираю между пальцами капельку слюны, и когда слюна разотрется, желание исполнится.
Я: А мое желание исполнишь?
Фея: Да.
На этом месте я отложила в сторону микрофон и задумалась. У меня было о-очень много желаний, и я никак не могла выбрать, какое из них самое важное.
– Я хочу, чтобы я умела колдовать, – сказала я. – Тогда я могла бы сама исполнить все свои желания.
Фея глубоко вдохнула, сплюнула золотистую капельку на указательный палец и растерла ее большим пальцем. Она терла и терла, слюны становилось все меньше и меньше, и мое желание скоро исполнилось бы. Вот здорово-то!
Но вдруг мне стало мокро. Где-то в районе левой ноги. Очень-очень мокро и очень-очень тепло.
И в этот момент я вернулась в реальность.
То есть в мою детскую в Гамбурге. На улице Бисмарка, 44, если быть точной. И стояла ночь.
Наверное, вы уже догадались, что репортером я бываю только ночью. И только ночью, естественно, обнаруживаю такие сенсации, как говорящие груши и феи в банках из-под колы. Именно в те минуты, когда ворочаюсь
