было кое-что выяснить.
– Ты Мари-Лу? – сердито спросила я.
На случай, если она не поняла, я ткнула ее в грудь и медленно и отчетливо произнесла:
– Мари-Лу? Ты?
Девочка кивнула. Она посмотрела на меня снизу вверх и подняла бровь. Я окончательно рассердилась. Конечно, я знала про Мари-Лу. Она помогала Алексу с математикой и несколько раз одалживала ему свой телефон. Но тогда я еще не знала, как выглядит его репетитор. Про себя я называла ее коровой Лу, и воображала, что у нее постоянно заложен нос. Она мне казалась настолько смешной, что ревновать к ней было просто глупо. Но сейчас я имела дело не с фантазиями. Мари-Лу попыталась пройти мимо меня в комнату, и моя ревность вспухла, как воздушный шарик.
– Слушай меня внимательно, Мари-Лу! – прошипела я, загораживая ей дорогу. Указав на себя, я проговорила: – Я Лола Фелозо. Алекс – мон шери! Это понятно? Сегодня Алекс болеет! Никакого этилья! Никакой математики! Оревуар!
Кажется, «оревуар» – это «до свидания». Но я не была уверена. Лучше бы, конечно, я сказала «прощай».
Мари-Лу сморщила нос. Насморка у нее никакого не было. А глаза у нее были, как у Бэмби, – большие и голубые. И смотрели они на меня с насмешкой.
Я захлопнула дверь и вернулась в комнату Алекса.
Мой друг опять спал.
4. Вдвоем с Алексом и слова с крыльями
– Помочь тебе могла и вот эта, – заявила я, ткнув пальцем в фотографию девочки, у которой был нос картошкой и такие сальные волосы, как будто в них жарили рыбу.
Мы с Алексом сидели на кровати и рассматривали его школьный альбом. Мой друг уже окончательно проснулся. Настолько, что ткнул меня в бок.
– Брось, Лола! Только представь: а если бы ты сама так выглядела?
Я стиснула зубы. Я знала, что пора остановиться, но ничего не могла с собой поделать.
– Мари-Лу обязательно было к тебе приходить? – буркнула я. – С какой стати она сюда явилась, если у тебя температура?
– Но она же не знала, – защищался Алекс. – Нам обязательно сейчас ссориться?
Я хмыкнула.
– Ты все каникулы будешь с ней заниматься?
– Маман на этом настаивала, – пробормотал Алекс, – но я заболел…
Будем надеяться, что на том дело и кончится, подумала я, и мне сразу же стало стыдно за собственные мысли.
– Значит, вы ничего не планируете на каникулы? – спросила я. – Никаких поездок?
Алекс пожал плечами.
На него было жалко смотреть. Когда я температурю, мама называет меня бедным маленьким жареным цыпленочком. Теперь понятно, почему. Алекс выглядел самым настоящим петушком-гриль.
– Папа приедет в Париж только послезавтра, – сказал он. – Ему нужно обойти несколько ресторанов, а на выходных он собирался свозить меня и Паскаля на море. Если, конечно, маман позволит.
– Что значит – позволит? – возмутилась я. – Джефф твой отец! Разве он сам не может решить, везти своих сыновей к морю или нет?
Алекс
