Он свернул в тенистый переулок. Дом, где жила Ада, был третьим от начала. Уайт купил его три года назад – решил вложить деньги в недвижимость. Местечко было очаровательное: дом с выбеленными стенами, крытый тростником, утопал в тени деревьев, в саду радовало взор изобилие цветов, а вокруг этого райского уголка шел заборчик из штакетника.
Шон привязал лошадь у калитки и пошел по дорожке к дому.
Открыв дверь, он увидел в гостиной двух женщин. От неожиданности обе вскочили, но, когда узнали его, удивление мгновенно сменилось восторгом. У него на душе сразу потеплело – что ни говори, приятно, когда тебя так встречают.
– Ах, Шон, мы ведь не ждали, что ты сегодня вернешься! – Ада быстро подошла к нему.
Он поцеловал мачеху и успел заметить, что горе не прошло для нее бесследно. Его охватило смутное чувство вины за то, что смерть отца не оставила на нем столь очевидных следов. Шон слегка отстранил от себя Аду.
– Прекрасно выглядишь, – сказал он.
Она сильно похудела. Глаза казались огромными, и в них поселилось горе, как прохладная тень в лесу, но она все равно улыбалась и даже смеялась.
– Мы думали, ты приедешь в пятницу. Я так рада, что ты раньше вернулся!
Шон перевел взгляд:
– Здравствуй, Строберри Пай.
А та уже сидела как на иголках: когда же он и на нее посмотрит?
– Здравствуй, Шон.
Глядя ему прямо в глаза, она слегка покраснела, но взгляда не отвела.
– А ты повзрослел, – добавила она, едва ли замечая, что лицо его сплошь покрыто толстым слоем пыли, которая припудрила ему волосы и ресницы; глаза от пыли тоже покраснели.
– Ты просто давно меня не видела, забыла наверно, – сказал Шон и снова повернулся к Аде.
– Ничего подобного, – прошептала Одри, но так тихо, что ее никто не услышал. Грудь ее переполняли нахлынувшие чувства.
– Садись, Шон. – Ада подвела его к большому креслу как раз напротив камина.
На каминной полке стоял дагеротип с изображением Уайта.
– Сейчас налью тебе чашечку чая.
– Может, лучше пива, а, мама? – сказал Шон и опустился в кресло.
– Конечно, сейчас принесу.
– Нет! – вскочила Одри и быстро направилась к кухне. – Я принесу!
– Пиво в кладовке, Одри! – крикнула Ада в спину девушке, а потом обратилась к Шону: – Такой милый ребенок.
– Посмотри внимательнее, мама, – улыбнулся Шон. – Она давно уже не ребенок.
– Жаль, что Гаррик… – начала Ада и тут же осеклась.
– Что – Гаррик? – спросил Шон.
Она секунду молчала. Ей было жаль, что Гаррик нашел себе не такую девушку, как Одри, а…
– Да нет, ничего, – сказала она и села поближе к нему.
– Кстати, от Гаррика никаких новостей больше не было? – спросил Шон.
– Нет, пока не было, но мистер Пай говорил, что через банк прошел чек: деньги были обналичены в Кейптауне.
– Ого, даже в Кейптауне? –
