него голос сторожа.
– Кто? – погруженный в свои мысли сразу не понял Лавр, поднял глаза и увидел рядом с «Нивой» черный джип «Чероки». Передние дверцы были открыты. Рядом стояли двое крепких парней. Оба одинаково коротко стриженные, с наглыми лицами, они глядели на Лавра.
– Это вы меня утром искали? – подойдя ближе, спросил Лавр.
– Много чести, – парень с искривленной переносицей цыкнул слюной сквозь щель в передних зубах и, прищурившись, посмотрел на Лавра: – Ты чего хромаешь?
– А тебе какое дело? – Лавр открыл дверцу своей машины, но садиться за руль не спешил.
– Есть дело. Я ведь доктор, – парень посмотрел на своего дружка: – Скажи, Кирпич?
– Точно, – часто закивал дружок, которого назвали Кирпичом. У него действительно было красное, кирпичного цвета лицо. Узкий лоб нависал над слегка выпирающими глазами. – Треф кого хочешь вылечит.
– Как ты смотришь на то, чтобы провести остаток своих дней в инвалидной коляске? – неожиданно Треф стал надвигаться на Лавра.
– В чем проблемы, ребята? – Лавр огляделся.
Парни явно провоцировали его на драку.
– Проблемы у тебя, – хмыкнул Кирпич. – Ты почему строиться без разрешения начал?
– Что? – протянул Лавр. – Это без какого такого разрешения?
– А ты не знал? – подбоченился Треф. – Мы тебя не прописывали. А между тем территория в городе кому-то принадлежит.
– И на чей это огород, по-вашему, я залез? – вздохнул Лавр.
Он уже не сомневался, что без драки не обойдется. Парни вели себя уверенно и нагло. Таких надо с ходу учить. Чтобы поняли: ни на какие наезды он не поведется.
– Ты Пахаря знаешь? – прищурился Треф.
Лавр, как и любой житель России, имел представление о криминальных группировках и теневом правительстве города, в котором жил. Официально Огородников Самануил Яковлевич был депутатом городской думы. Непонятно, отчего шпана называла этого высокого, с большими залысинами мужчину Пахарем. То ли фамилия повлияла, то ли что трудился он, не покладая рук, на ниве взяточничества и казнокрадства. По слухам, несколько квартир, принадлежавших его семье, и пара особняков за городом – лишь вершина гигантского айсберга, плавающего в мутных водах российской действительности. Пахарь обладал в городе практически неограниченной властью. Да и мнение о нем было неоднозначным. Потроша одной рукой бизнесменов, а другой приворовывая из городской казны, он инициировал и стоял в первых рядах тех, кто добился переселения из ветхого жилья ветеранов войны. Ему же принадлежала идея открытия в городе приюта для бродячих животных и возведение храма. Просто так против этого человека не попрешь. Всегда найдутся те, кто встанет на его защиту.
– Что вы хотели? – напрямую спросил Лавр.
– Серьезные люди хотят купить твой бизнес, – ошарашил его Треф.
– Чего? – протянул Лавр. Он ожидал чего угодно, только не этого. – Зачем вашему Пахарю какой-то заводик по производству пеноблоков?
