style="font-size:15px;"> – Мы работаем до восьми. Жаркие нынче денечки, народ мрет пачками. Подъезжайте к крыльцу. Посигналите, я встречу.
Так началось наше знакомство, полное страсти, бессонных ночей и щекотливых ситуаций.
Забальзамированная и переодетая во все праздничное бабушка лежала на широкой скамье, принесенной неизвестно кем и – неизвестно откуда, и не проявляла интереса к суете вокруг. Рядом с ней топтались тетушки, какие-то дряхлые старухи из музея восковых фигур – и все шептались. Бабушку по грудь скрывала белая шелковая накидка. Естественно, бабуля мечтала укрыться красным коммунистическим стягом с вышитым золотыми нитями гербом СССР, но секретарь горкома категорически заявил, что старушка – не генеральный секретарь, обойдется и без знамени. Бабушка, по известным причинам, не возражала; в связанных бинтом руках она крепко сжимала подушечку с орденами и медалями и застенчиво втягивала беззубый рот. Смертный одр окружали венки. Смотрелось великолепно! Отпевать себя старушка категорически запретила. На памятнике она распорядилась приклепать пятиконечную звезду, а не православный крест, что и было исполнено. Если бы она изъявила желание, я приклепал бы серп и молот и поставил у могилы гипсовых пионеров. Чего не сделаешь ради обретения собственных жилых метров! Но до этого не дошло.
Ближе к вечеру, когда стерегущие околевшую бабку тетушки принялись зевать, я попросил соседа на машине, и мы рванули в похоронное бюро. Зина ждала. Она приветливо помахала прозрачной рукой и запрыгнула в кабину драндулета. Места оказалось мало, и я ощущал тепло стройных женских ног.
– Во двор заезжайте, гроб уже готов к погрузке.
Да, это было то, что нужно! Обшитый красным атласом, с черными рюшками и без креста на крышке, гроб утешал мой придирчивый взгляд. Бабушке будет славно в нем, я даже не сомневался в этом. Вместе с соседом мы закинули похоронный футляр в кузов и уже решили ехать домой.
– Вы меня не подбросите? Автобусы так редко ходят, ждать придется минут сорок.
Я распахнул дверку грузовика, и Зина впорхнула в мою жизнь той дорогой бабочкой, за которой лепидоптерофилы забираются к черту на куличики. Всю дорогу она рассказывала про какого-то баскетболиста, которому пришлось делать гроб больше двух метров. Наконец мы подъехали по указанному адресу. Зина взяла меня за руку и предложила выпить чаю.
– А как же гроб? – удивился я, искренне желая остаться.
– Пусть сосед отвезет. Он же его не украдет. На кой черт ему бабушкин гроб, правда?! – засмеялась Зина и потащила меня в одноэтажный финский коттедж.
Я слышал ворчание соседа, обиженный плач допотопного грузовика, но мне уже было не до этого: впереди ждали домашнее печенье и чай!
Зина жила скромно. Ничего, кроме дивана, журнального столика и книжного шкафа внутри коттеджа не было.
– Муж на Севере и вернется в конце
