и на Алексея, и на Владислава, а ее братья и общие друзья успокаивали обруганных родичей и поднимали перепачканного Дениса. Постепенно, накал атмосферы спал, и вскоре все помирились. Более обычной ситуации для пятничного вечера в компании друзей даже трудно представить. Почему же тошно на душе?
Даша ходила с видом победившей добродетели, виновник дружелюбно извинялся, а Владислав выдавил скупую улыбку и протянул короткопалую ладонь для рукопожатия. Конечно, Денис пошел на мировую. Выбор был не слишком велик. Особенно уязвляло, что высказывание репримандов своей девушке уже без свидетелей будет только подчеркивать бессилие или трусость – сразу станет заметно, что он не решился выяснять все наболевшее в присутствии прочих участников, а притворился ради безопасности. И молодой человек отвечал на шутки и выдавливал из себя улыбки, вместе со всеми смеясь над событием, получившим статус недоразумения. Только при взгляде на Алексея и Владислава что-то шевелилось в груди в тайне от всех. Неужели это была ненависть?
В отвратительном происшествии для Дениса все-таки нашелся один положительный момент. Даша была немного сумасшедшей, немного наглой и вольной – но она не была дурой. И вовремя поняла, что злоупотреблять душевным равновесием своего молодого человека больше не стоит. Во всяком случае, сегодня. О ее собственных соображениях можно было строить множество догадок, но одно было ясно совершенно точно: к расставанию Сорокина не стремилась. Злые языки могли бы нашептать о том, что статус одинокой мамы, чей возраст перевалил за четверть века (она была ровесницей Дениса), смягчает самые грубые нравы и удерживает от поспешных и резких решений. И многие, кто знал Сорокину хоть сколько-нибудь близко, припоминали, с какой грустью она отзывается об одиноких женщинах, которым всегда приходится самим заботиться о себе. Это не слишком увязывалось с энергичным и самостоятельным образом Даши, зато объясняло наличие в ее жизни порядочного и постоянного молодого человека, с которым большинству ее подруг стало бы скучно в первую же неделю отношений. Впрочем, догадки оставались догадками, а в мыслях Дениса подобные выяснения и вовсе тонули в наркотическом тумане болезненного влечения.
Мало того, что образумившаяся девушка согласилась наконец убраться из треклятого места, так еще и теплым шепотом поведала, что ее родители и тетя, прихватив Вадима, уехали в область навестить бабушек и дедушек на пару дней. Поскольку братья Сорокиной наверняка закончат гулянку не раньше рассвета, это означало, что пустой дом теперь в их полном распоряжении. В голове суетной, но хитрой девушки щелкнуло, что если она на фоне случившегося будет казаться еще и недоступной, то не сорвался бы ее «принц» с поводка, потому как у всего есть свои пределы. Какими бы ни были ее мотивы для отношений, разрывать их она предпочитала, когда уже хотела этого сама.
Денис до того обрадовался
