тебя в стороне от колдовских дел, потому что знал, что тебе они придутся не по нраву; но никогда мне и в голову не приходило, что ты можешь так опрометчиво поступить! Бледные нас создали, и мы у них за это в вечном долгу. Какой бы ужасной их просьба ни была, наша обязанность – ее исполнить! У космоса нет жалости. Раз им нужно тело мальчика – мы добудем его!
– Что… Отец… – я онемел от ужаса.
– Кара Бледных не различает отцов и сынов.
Нет. Или Сверр уже околдовал конунга, или, что еще хуже – отец обо всем знал. Знал и молчал, соглашался и направлял дружины сокрушать тех, кто не хотел отдавать родных на заклание. Стало быть, если бы боги попросили, то и меня заразили бы страшным недугом, только чтобы посмотреть, как я корчусь в муках, а душа покидает тело. Вера конунга слепа; даже если Бледные действительно создали нас, то сейчас их поглотило безумие. А это значит, что мы должны дать им бой, а не кормить кровью детей!
В зал ворвались мои дружинники – видимо, скакали за мной по пятам, загоняя коней. Минутой спустя вбежала Кэри – огненные волосы растрепались, щеки рдели румянцем, а в глазах горел страх. Увидев меня с мечом в руке, она вскрикнула и прижала ладони к губам.
– Это не боги, а чудовища из кошмаров! Разве ты не видишь, отец?! Мы должны положить конец их власти! И раз для тебя жизни невинных ничего не значат, – я угрюмо посмотрел на Сверра, – то защищайся!
Я прыгнул вперед, а в черных тучах под потолком сверкнули молнии. Но мне не суждено было поразить Сверра – с Бардом столкнулся длинный меч отца. Ингварр смотрел мне прямо в глаза – и я не видел во взгляде ничего, кроме гнева.
– Ты подвел меня и наших богов, – прошипел отец, – а их воля священна! Священнее семейных уз! Мы должны исполнять приказы Бледных. Ты ослушался их, убил колдуна – и я накажу тебя за это! У меня нет больше сына!
Отец ударил мечом; я парировал и отскочил назад. Сверр ухмыльнулся и спрятал ладони в рукавах мантии:
– Мне жаль.
– Я не хочу драться с тобой! – крикнул я отцу, но тот остался глух к моим словам; конунг снова пошел в атаку.
Мы скрестили мечи. Я отражал удар за ударом, а Ингварр все усиливал натиск, с каждым взмахом стараясь чуть ли не разрубить меня пополам. Собственного сына! Что ж, раз так… Я поднырнул под очередной выпад и, совсем как в детстве, ударил отца плечом в грудь. Стальной наплечник усилил удар в разы – у конунга перехватило дыхание, и он отступил назад на несколько шагов. Отбив в сторону его меч, я прижал острие Барда к горлу отца. На секунду все замерли.
– Проиграл, – тихо прошептал я.
Отец лишь тяжело дышал, со страхом глядя на блестящее лезвие. Я медленно убрал меч. Конунг нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Сверр в тот же миг крикнул:
– Давай!
Александр Стальной Кулак спустил тетиву, и стрела вонзилась мне в плечо. Зарычав от боли, я обернулся и бросился к дружиннику.
