марок – по большей части это были «лады», «жигули» и «москвичи», ибо какие ещё автомобили, портящие человеку жизнь, могут ездить в Аду? Впрочем, иногда попадались потрёпанные румынские «дачии», а также детища иранского автопрома, но их всё же было меньше. Выхлопные трубы плевались облачками дыма, в воздух поднимался отборный мат – в Преисподней ругались даже монахини. Над эстакадой, в мареве парило полотнище с рекламой: рыжая девица зажала в обеих руках римейк новинки Apple работы адских мастеров. Слоган: «Айблин 4. Никакого звука. Никакой связи. Полная хрень. Трахайся ещё больше!»
Шеф благосклонно посмотрел на соседку, затянутую в короткое платье из фиолетового бархата с большим вырезом. Именно девица и была задействована в рекламе. Пухлые губки, четвёртый размер груди, благоприятно-длинные ноги – в общем, сладкий сон ученика восьмого класса и всех последующих возрастов.
– Шеф, я хочу вам отдаться! – облизнула губы рыженькая.
Водитель характерно, по-поросячьи причмокнул.
– Потом, – уклонился Шеф. – Секса с начальством хотят те, кто отлынивает от работы. Раз уж мы застряли в пробке, я желал бы выслушать отчёт – как вводятся в действие наказания для новоприбывших грешников.
Рыженькая стряхнула слезу с накрашенной реснички. Она попала в Ад, подавившись презервативом во время одного интересного занятия. В качестве наказания её определили на работу маркетологом Шефа – хотя девушка могла произнести слово «маркетолог» только под наркозом.
Проглотив обиду, она достала из кожаного портфельчика папку.
– Вот, – протянула рыженькая Шефу фотографию. – Известный актёр.
– Аааааа, – улыбнулся Шеф. – Помню… он, кажется, Штирлица играл.
– В Аду его определили в сериал, – монотонно бубнила маркетолог. – «Сто миллионов мгновений лета». Пока что двадцать серий сняли: объект страшно недоволен. Каждый день скандалы на съёмочной площадке.
– Ничего нового, – хмыкнул Шеф. – Актёры свои звёздные роли от души ненавидят. Когда Калягин в Ад попадёт, вот будет песня – он терпеть не может «Здравствуйте, я ваша тётя!» А мы хлоп – и контракт с подписью кровью, на двести тысяч лет, надевай платьице и парик – загляденье!
Маркетолог, послюнив пальчик, перелистнула страницу.
– Лех Качиньский, президент Польши, – по слогам произнесла она фамилию. – По понедельникам – стандартное наказание. С утра до вечера пишет просьбы в Белый дом разместить американские ракеты в Польше, все письма возвращаются с резолюцией красным карандашом – «Иди на хрен!» Элитные мучения – уроки русского языка, путешествия на «машине времени» в 1912 год, когда Польша была в составе Российской империи. За последний месяц потерял десять килограммов. И это – только начало.
Шеф благосклонно кивнул, изучая коготь на пальце левой руки.
– Да, не надо ему было настаивать на посадке самолёта. Следующий?
– Майкл Джексон, – сухо проинформировала
