не надо!
Я только рукой махнул. Гриша мой ученик, хороший парень с несчастной судьбой. В свое время я с ним здорово повозился. Шел поперек и воспитателю, и даже директору. И недаром. Все у него теперь нормально. Встретил на днях, не узнал! Он сам подошел, говорит: «Петр Андреевич, помните меня? Мы вас часто вспоминаем. Спасибо вам! Если бы не вы… Может, надо чего по хозяйству, вы только скажите, я всегда помогу. Тем более я сейчас в отпуске».
Мастером на инструментальном заводе трудится, должность серьезная. Я и позвал его, говорю, если не шутишь, давай, помоги. Я давно крышу собирался подлатать, течет, подлая, как дождь, только ведра успеваем подставлять. Лариса уже всю голову проела. Вдвоем за пару-тройку дней управимся, говорю. Он и пришел сегодня с утра пораньше. Весь день загорали на крыше, и всякие разговоры за жизнь, вспомнили училище, парней, директора. Потом он пошел на речку искупнуться, а я к Доктору – он попросил посмотреть плиту, забарахлила, а потом соседи подтянулись, началось застолье, и я начисто забыл про Гришу. Стыдно. Прихожу на кухню, а он как раз ужинать сел. Говорю, вставай, пошли к людям. Он ни в какую, но я тоже твердо стоял, он и сдался. Привел я его, Лариса табуреточку подставляет, неловко ей. Это, говорю, мой бывший ученик, Григорий Еремин, прошу любить и жаловать. Мастер на все руки. А это наши друзья и соседи. И представил всех. Гриша покраснел, смутился.
Иричка вдруг возьми да ляпни:
– Гриша, подлатаешь нашу развалюху, а то смотреть тошно! Сколько берешь? Имей в виду, мы люди не богатые! – и захохотала.
Как-то грубовато получилось, без уважения. Вроде приказ отдала. Он посмотрел на нее внимательно так, кивнул молча. Любаша, добрая душа, уже накладывает ему на тарелку всякой снеди.
– А чего это мы сидим как девочки в этом самом, женском монастыре? – вылез Денис. – Кто у нас виночерпий? С такой закусью грех простаивать!
– Гриша, а вы что пьете? – спросил Доктор. – Есть шампанское, есть коньяк.
– Я не пью, – отвечает Гриша.
– Не пьете? Похвально, молодой человек. Одобряю. А мы примем слегка, нас уже не исправить. Полковник, разливайте!
Полковник встрепенулся и взял бутылку. Мы выпили.
– Денис, где можно увидеть ваши картины? – спросила Инесса с улыбкой.
– Его картины? – расхохоталась Иричка. – Ты чего, подруга! Какие картины?
– Вы сказали, что он художник… – говорит Инесса с этаким нажимом на «вы», словно черту проводит между ними.
– Шутка. Чертежник в городской архитектуре. Дионисий, тебя еще не турнули?
– Денис хорошо рисует, – с укоризной сказала Зина, это были ее первые слова за все время.
– Спасибо, девочка! – Денис снова чмокнул Зину в макушку. – Ты одна в меня веришь. А кто работать будет, если турнут? Там же одни клерки, ни таланта, ни фантазии.
– А что вы построили? – спросила Инесса.
– Фонтаны! Люблю фонтаны.
– Музыкальный
