два часа начинается ор: жрать давай!
«В гусыню рядом с ними превратился, – смеялся Валера, – только что крыльями не бил».
Кормил пушистые шарики смесями, яйца варил и крошил, рвал молодую крапиву – лакомство для цыплят.
Ещё одна напасть – вороны. Валера, по своей городской наивности, считал, вороны падкие лишь на то, что блестит. Этакие эстетки с крыльями. Оказывается, это самые настоящие стервятники, которые воруют яйца из птичьих гнёзд, рыбу, стоит оставить её без присмотра, и гусят. Когда последние при родителях, вороне сложно свою кровожадность потешить, лишь вознамерится, взрослые гуси малышей окружают кольцом, шеи над ними палаткой вытягивают. Если ворона наберётся наглости спикировать за нежной добычей, так получит от вожака клювом (а клюв, что твоё зубило), что едва-едва уносит голову с места конфликта. Валере некогда было, распростёрши руки, над своим поголовьем стоять, он зорко следил за нежным поголовьем, когда находилось оно под небом голубым – во дворе. Правит какое-никакое дело, сам косит глаза на ворону-стервятницу. Та обязательно поблизости крутится – или совершает высокие обзорные облёты территории, или на ветке сосны, что в углу двора, сидит и делает вид – у неё ни капельки интереса до Валериного хозяйства нет, ей без того есть чем заняться. На самом деле хищница с индифферентным видом выжидает воровской момент – стоит гусыне-Валере скрыться со двора – начинается резня. Валера заскочит в дом на короткую минутку, перекусить, чайку попить… А у самого сердце не на месте. Гусята частой сеткой накрыты, но вдруг… Сорвётся, гонимый нехорошим предчувствием, выскочит на крыльцо, а «вдруг» уже нашла дырочку в сетке над загоном. Ворона не одна вместе с воронятами в гусятнике зверствует. Натуральное побоище идёт: у одних гусят головы оторваны, у других из разодранных грудок ворона внутренности по-хозяйски клювом достаёт. Бойня. Тушки, головы валяются, живые гусята в угол обречённо забились…
Коршуна Валера однажды подстрелил, на конец высокого шеста привязал, водрузил шест торчком у забора в устрашение другим пернатым разбойникам. Никакого воздействия это не поимело, никого не испугало. Гусята подросли, грузоподъёмности у вороны не хватает унести упитанного гусёнка со двора. Воровку это не останавливает. Наоборот, добавляет охотничьего азарта – спикирует на жертву, голову в остервенении оторвёт…
Из ста гусей осталось в оконцовке шестьдесят. Местные считали, вполне нормальный процент падежа, Валера был не согласен. Ладно, ножки слабели, хворь одолела. Естественный отбор, тут ничего не попишешь. Но, когда здорового затаптывали сородичи или клюв вороны-воровки лишал жизни, это нормальным явлением назвать не мог…
Валера любил с гусями, курицами разговаривать. Мама его приехала первый раз в Таёжку. Всё-то ей понравилось: и дом, и то, как ведёт сын хозяйство. В огороде порядок, со скотиной как настоящий сельский мужик управляется. Мама родом из села, знает, что к чему. Казус случился день на четвёртый. Вышла на крыльцо,
