style="font-size:15px;"> – Очень, – ответил я. – Весь юмор у тебя ещё впереди.
– А я верю людям, – откровенно признался Николай Иванович, – несмотря на цвет кожи или расовую принадлежность. Я даже евреям верю.
– Вот это ты правильно делаешь, – без тени иронии заметил Гена.
Выйдя на палимую солнцем улицу, Вася опять обратился к нам:
– Значит так: тебе тысячу, тебе двадцать пять, тебе пятьдесят. Правильно?
– Абсолютно, – отметил я.
– Тогда вперёд. Здесь за углом будет магазин, я разменяю свои деньги.
И он опять похлопал себя по заднему карману. Мол, здесь они, мои трудовые миллионы, полученные за героический труд тренера сборной Сенегала по футболу. За углом Вася зашёл в дом, который даже близко не напоминал магазин. Из него вышла многодетная астеничная семья и сразу же уставилась на нас голодными глазами. Такого взгляда мы не могли долго выдержать, подались в сторону – отошли примерно на дистанцию пенальти – и стали ждать.
– Хрена мы его дождёмся, – высказал я своё, отнюдь не новое соображение, – он сейчас через чёрный ход, задними дворами бежит навстречу своей сборной. И нам будет его уже не догнать.
– Зря ты так, – спокойно и уверенно отреагировал на это Николай Иванович, находящийся ещё под действием наполеоновского вторжения, – я ему верю, как себе.
– Ну, если ты ему так веришь, то стой тут и жди один.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Гена.
– Я, как старший группы, не могу вас отпустить. Будем ждать! Я что, тыщу ему просто так отдал, что ли?
– Почему просто так? Бренди, пиво – они денег стоят.
– Но не таких же. Я на эти деньги дома месяц бы пьянствовал.
– Так то ж дома, – стал подыгрывать мне Гена, – а здесь африканские наценки плюс местная экзотика. Никуда не денешься.
К моему великому изумлению из дома, в котором, как мне казалось, навсегда канули все надежды, вышел наш должник и направился прямо к нам.
– Ну, во! Что я вам говорил? – с воодушевлением воскликнул Николай Иванович и вынул свой кошелёк, чтобы положить причитающуюся ему купюру.
– Не меняют, гады, – с досадой произнёс тренер сборной Сенегала Вася.. – Десять минут уговаривал – нет и всё. Придётся идти в другой магазин.
Мы стали «нарезать» новые круги по пригородам Дакара и, наконец, вышли на довольно просторную улицу, где на возвышении стояла хижина, обложенная гофрированным железом. На её дощатой стене красовалась фанерная вывеска:
KAFE ТАО-ТАО
– Это то, что нам нужно, – с уверенностью сказал Вася. Ждите тут, я – мигом. Значит, тебе – тысяча, тебе – пятьдесят и тебе – двадцать пять. Правильно?
На этот раз мы молчали. Лишь Николай Иванович коротко кивнул головой.
– Вот видите, я всё запомнил. И делаю я это исключительно из чувства глубокой признательности ко всему вашему народу. Угости друга – приобретёшь
