раз в этот момент они вышли на покрытое травой небольшое возвышение на некотором расстоянии от дома. Мистер Саттерсуэйт вновь почувствовал гордость экскурсовода и протянул руку.
– Взгляните, – предложил он.
Быстро темнело, но окно было все еще хорошо видно. К его переплету прислонилась голова кавалера, покрытая шляпой, украшенной плюмажем.
– Очень любопытно, – сказал Портер. – Это действительно очень интересно. А что случится, когда это стекло разобьется?
На губах мистера Саттерсуэйта появилась улыбка.
– Это, кстати, самая интересная часть рассказа. Насколько я знаю, это стекло заменяли уже одиннадцать раз, а может быть, и больше. Последний раз это случилось двенадцать лет назад, когда тогдашний владелец дома решил положить конец этому мифу. Но все повторяется – пятно опять появляется. Не сразу, а постепенно. Обычно на это уходит пара месяцев.
Впервые за весь разговор Портер, казалось, действительно заинтересовался. Он быстро передернул плечами.
– Чертовски странные вещи случаются иногда. И никак их не объяснишь… А зачем надо было закладывать окно изнутри?
– Кому-то пришла в голову идея, что эта комната несчастливая. Ившамы останавливались в ней как раз накануне развода. А потом сюда приехали Стэнли с женой, и она осталась в этой комнате, когда Стэнли сбежал со своей хористкой.
Портер приподнял брови.
– Понял. Комната опасна, но не для жизни, а для общественной морали.
А теперь в ней живут Скотты… подумал про себя мистер Саттерсуэйт. Интересно…
Мужчины молча повернули в сторону дома. Погруженные каждый в свои мысли и двигаясь по траве практически бесшумно, они стали невольными свидетелями чужой беседы.
Лишь только завернув за угол живой изгороди из остролиста, они услышали рассерженный и четкий голос Айрис Ставертон, который раздавался из глубин Сада для уединенных размышлений.
– Тебе должно быть стыдно… стыдно за все это!
Голос Скотта звучал негромко и неуверенно, поэтому было невозможно понять, что он говорит, а потом вновь раздался громкий женский голос, произнесший слова, которые они еще не раз вспомнят впоследствии.
– Ревность – это оружие Дьявола, она и есть Дьявол! Она может довести человека до хладнокровного убийства… Будь осторожен, Ричард, ради всего святого, будь осторожен!
Произнеся эти слова, Айрис вышла из сада впереди них и повернула за угол дома, так никого и не увидев. Двигалась она очень быстро, почти бежала, как женщина, преследуемая кошмаром.
Мистеру Саттерсуэйту опять пришли на ум слова леди Синтии: опасная женщина. Впервые в жизни он почувствовал приближение трагедии – быстрое и неизбежное, от которой невозможно было просто отмахнуться.
Однако вечером он испытал стыд за свои дневные страхи. Обстановка была совершенно обычной и довольно приятной. Миссис Ставертон, с ее безмятежным безразличием, не демонстрировала никаких признаков напряжения. Мойра Скотт, как и
