запахом. Я бы сказал с дорогим запахом. Ни на одной из бутылок нет этикетки.
Жестяная банка с сухарями украшена заводским изображением рыбы. Сельдь. Банка вмещает три килограмма. Я бы не отказался от такого количества засоленной рыбы. Витамины и прочее. И вкусно.
Как банки попадают сюда?
Ответ очевиден – так же, как я сам попал сюда в обнимку с мешком мусора. Даже обидно. Кто-то держал банку с сельдью, когда угодил сюда. А я мусор обнимал. Знай заранее и понимай неизбежность – потратил бы кучу денег, взвалил бы на спину тяжеленный рюкзак с теплой одеждой, медикаментами и едой, да еще бы в каждую руку по чемодану с инструментами, книгами и опять же с едой. И не забыл бы про сухой спирт и запас кофе и заварки. Но я, скучающий преуспевший мужик средних лет, всегда предпочитающий быть готовым к любым неожиданностям, попал сюда с мешком мусора…
Судя по найденным предметам, до меня здесь побывало немало людей.
Куда они делись?
А что тут думать? Вон оттаивающий труп лежит.
Вот туда и делись – умерли труженики истовые, как сам себя описал в надписи один из заключенных.
Ну, может быть, как кричала внутри меня трусливая надежда, есть шанс, что за «труд истовый» могут даровать свободу. Ну да… будем надеяться, но не будем рассчитывать на такой исход событий. Черепа в той «клетке» за люком указывают на пожизненное заключение.
Куда делись трупы?
Так туда же и делись – в сортире их расчленили и утопили.
Вот так.
В этом я уверен абсолютно.
Все говорит об этом.
Та комната, судя по надписям и символам, является отхожим местом. Нужду там узники справляют.
Но иногда, когда старый узник умирает и на его место является новый, ему предстоит затащить труп предшественника в клетку, взяться за прикованный к цепи мясницкий тесак и хорошенько им поработать. Нарубить мертвеца на куски, что смогут пролезть в ячею решетки. Голова не пролезет точно. Ее либо рубить… либо ждать, пока разложение возьмет свое, после чего очистившийся череп закреплять на «стене почета».
Вот так…
Да…
Вот так…
Если не хочу сдохнуть от вони разложения, если не хочу и дальше просыпаться в компании с трупом, мне придется пройти через это. Вдохнув запах сухарей, я плотно закрыл банки и отодвинул их подальше. Сейчас лучше ничего не есть – боюсь, в самом скором времени все выйдет наружу фонтаном рвоты. А вот пара глотков водки мне точно не помешает.
Я мужик крепкий. Решительный. Всегда этим гордился и пестовал эти качества в себе. Но трупы расчленять мне пока еще не приходилось. И на медика я не учился. И покойников редко видел. Так что мне придется нелегко.
Но я это сделаю.
Глотнув водки, утер губы. Разделся. Снял даже носки и трусы. Остался только в обуви. Постоял. Дернул за рычаг. Сделал глоток водки. И зашагал к трупу.
