как Прометей,
К одиночеству, словно к скале.
Чёрный ангел давно улетел,
Убедясь: не пою я с колен.
Стаи, сонмы, потоки – идут
Мимо, в жизни свои и дома.
Пусть же лучше меня уведут
В дом, которому имя – тюрьма,
Чтоб мне знать: никого – среди стен,
Чтоб мне знать: то пустое – кричать…
Не раздолбят вороны костей,
Когда сердце дотравит печаль.
Но стоит моя тесная клеть
На торжище – и шум, вонь и гул…
И двуногих весёлая плеть
Всё любуется мной на бегу.
Да, любуйтесь – на бренную плоть.
Но душа – улетай! Улетай!
Словно сшедший с рассудка пилот
Тело тлену навеки оставь:
Никогда не придти кузнецу,
Чтобы в сотни дорог – отпустить…
Коль судьба быть такому концу:
Тело, трижды ты душу – прости,
Что тебя на позор отдаёт.
Но спасёт тебя смерти рука.
Вот душе – всё пока не споёт —
Как дорога ещё далека…
УПРЁКИ
Много раз попрекали меня:
Что надменна, чужа и горда,
Что никак не стреножу коня,
Что мне лучший напиток – вода…
Своевольно взлетевшая бровь
Изумленье моё выдает…
Что вовек не любила пиров,
Что меня ненавидит враньё,
Крест, что плечи гнёт только мои,
Презирать не умею больных…
Я приучена горечь таить.
Ну, а мысли – конечно, вольны!
И сама я с ветрами дружу.
И в мирах – без таможен – гощу,
И я зла никогда не держу,
И друзьям – что угодно – прощу,
Кроме, разве, – измен и крови
И невинной ребёнка слезы!
Вырываются вожжи брови
Перед лаем и гонкой борзых.
Но охотник, поднявшийся в лов,
Натравивший собак на меня,
Не найдёт – на везенье – подков
Моего золотого коня…
ДАТА
Резкой пощёчиной – дата – в лицо.
Щёлкает счётчиком, дышит пыльцой, —
В тот добирается день февраля
Где разбирается дело враля.
Русской рулеткой кладёт – наповал —
В чёрные клетки – злые слова…
Дни перелистывать тягостно мне, —
Мерить баллистами крепость камней.
Тихая робость сердцу мила.
Чёрным надгробьем песня легла.
Как инквизитор, льстив и хитёр,
Ныл, что – вблизи-то жжётся костёр!
Ласково пленную жжёг на костре,
Словно нетленныя Божий портрет:
Вечно промучится – и не сгорит!
Время-разлучница
