дыхание.
Он удивился.
– Что с тобой?
– Страшно немного, – призналась я.
Он улыбнулся.
– Ты меня стесняешься?
– Нет, конечно. Просто моя семья…
– Что с твоей семьёй?
– Они немного странные. Наверное. – Я неловко рассмеялась. – Но у меня очень милая сестра.
– Милее, чем ты?
Я лишь плечами пожала, не зная, что ему сказать. Я рассказывала Виталику о родителях, о Ляле, но без всяких подробностей. И все мои рассказы о сестре зачастую заканчивались словами – «она милая». Я не знала, что ещё сказать. Начать петь дифирамбы, как поступают родители? Что она красавица, умница, очень добрая девочка, и лучше неё, на свете нет? А я немножко не получилась, первый блин вышел комом. Уехав из дома в Москву, я впервые почувствовала себя личностью, самой собой, целой. Без привязки к Ляле. И вот сейчас мои миры собирались столкнуться, и что-то тревожное сосало под ложечкой, какое-то нехорошее предчувствие. И я задыхалась, мучилась сомнениями в последнюю секунду перед тем, как открыть дверь, но Виталик смотрел на меня непонимающе и с ожиданием, и если не сделать следующий шаг прямо сейчас, пришлось бы объяснять своё нежелание, своё бегство…
И я открыла дверь.
ГЛАВА 3
Тот день врезался в мою память. Я многое забыла из того, что было после, свои слёзы, обиду и болезненное, нестерпимое разочарование от понимания того, что человек, которого я так полюбила, вдруг начал отстраняться от меня. Просто потому, что мой образ померк в его глазах. Я помню Лялю в её потрясающем платье, её счастливую улыбку и светящиеся глаза, помню, как она бросилась мне на шею, когда мы с Виталиком вошли в квартиру. А после повернулась к нему, улыбнулась и протянула ему руку в знак знакомства. И помню его, застывшего и вмиг потерявшегося в реальности, в пространстве. Потом он говорил мне, что растерялся, пытался улыбаться, а сам всё смотрел и смотрел на Лялю. Наверное, он даже знакомство с нашими родителями толком не запомнил. А я давила и давила в себе ужас происходящего. Без конца вглядывалась в лицо Виталика, понимая, что он смотрит не на меня. Мне хотелось подойти к нему, встряхнуть хорошенько и сказать:
– Очнись! Ей семнадцать лет, она ребёнок!
А этот ребёнок лучился красивой улыбкой и озарял своим счастьем всех вокруг.
– Я так хотела познакомиться, – говорила Ляля, обращаясь к Виталику. – Так здорово, что ты приехал. Правда, мама?
– Конечно, солнышко. Хорошо, что приехали, Виталий. Вы, наверное, устали с дороги?
– Э-э… Да нет, три часа в поезде – это не слишком утомительно. И обращайтесь ко мне на «ты». А то я себя неудобно чувствую.
– Останешься погостить?
– Нам нужно в Москву, мама, – встряла я, улучив возможность.
А Виталик пожал плечами.
– У меня есть несколько свободных
