раз тебе говорю о своих чувствах, но ты будто не веришь и каждый раз по-новому удивляешься.
Венцеслав постоял-постоял, после чего вздохнул.
«Достоин ли я такой любви?» – невольно подумал он.
***
Венцеслав вернулся домой и обнаружил, что он в квартире не один. Пахло пирожками. Он незамедлительно прошёл в прихожую, встав недалеко от кухни.
– Вечера? – осторожно поприветствовал он Люциана.
– Вечера-вечера, – было очевидно, что после работы тот пришел к Венцу домой и до его прихода сделал несколько партий пирожков.
На кухне было жарко и пахло выпечкой.
– Проходи, садись, голодный? – деловито спросил генерал.
По Венцеславу было видно, что когда он зашёл в квартиру, то чуть не захлебнулся слюной от нахлынувшего запаха пирожков и, кажется, немногими минутами ранее подогретого… борща? Раух осторожно так разулся и не менее осторожно прошёл на кухню. К слову, Венцеслав так и не побрился.
– Да, голодный, как лес не кормленных волков.
– Что ж, тогда живо давай к столу, пока желудок не прилип к позвоночнику, – Люциан поднялся с табуретки и зашевелился.
Подобно жене, встречающей мужа с работы, он тут же налил в поставленную на стол тарелку борща, наваристого такого. Рядом, на другой тарелке, было не меньше десятка румяных горячих пирожков с начинкой из говядины с луком и зеленью.
– Я, наверное, умер, – Венцеслав сел на табуретку, взял со стола нож и провел им по своей руке; из образовавшегося пореза потекла кровь, на которую Раух пялился минуты три. – Нет, вроде, живой.
Люциан покачал головой.
– Чем резать руку, лучше бы за еду принялся, – Люциан снял с головы повязку, сберегавшую еду от волос во время готовки, и промокнул ею руку Венцеслава, утирая кровь. – И, пока ты пялишься, она, вообще-то, выходит.
– Просто как-то не верится в тебя домашнего, – Раух хмыкнул, но потом улыбнулся и посмотрел на тарелку с борщом.
Помявшись ещё с минуту, он всё-таки решил его съесть.
– Ну, каким не стать, когда ты совсем себя запустил, серьёзно, – Люциан с лаской хмыкнул и сразу же в раковине застирал вымазанную в крови повязку. – Приятного, Вацек.
– Спасибо, – тот удовлетворенно крякнул и потянулся за нарезанным ломтями хлебом.
Он буквально мурчал от ощущения сытости в животе.
Что ж, Раух по всем признакам доволен, и Моргенштерну от этого стало очень приятно. Генерал заулыбался, отжимая тряпочку, и положил её на батарею. Он достал из холодильника молока, налил себе в стакан и сел напротив, взяв один из пирожков.
Генерал тихо хмыкнул, не в силах нарадоваться на такого довольного дримхантера. Он редко видел Вацека таким. Оказывается, надо просто кормить этого большого медведя и заботиться о нём.
– И будет тебе семейное счастье, ага, – сыронизировал Раух, будто прочитав мысли генерала.
Он облизал губы, каким-то странным взглядом посмотрел на кастрюлю борща,
