сгнил. Работник уже вытащил его и теперь подгонял по размеру новый, из крепкого дерева.
– Весь город уже знает, да? – вопросом на вопрос ответил Длиннодум.
– Я не удивлюсь, если и дикие козопасы знают, – с необычной для него глубокомысленностью заметил Стойкий. – Что крику-то было!
– Я боюсь, она её убьет, – сокрушенно сказал Длиннодум. – И на меня смотрит волком, так что и не подходи. Марина, наоборот, всё время прячется.
– Хотела бы убить – уже бы убила, – пожал плечом Стойкий. – Хотя, может, ещё и убьет. Кто знает, что придёт этим женщинам в голову. Особенно такой как Сана. Женись на ней поскорее, так и успокоится. Наверное.
– Женись… – пробормотал Длиннодум. – С одной стороны, конечно, да. И все этого ждут. А с другой…
– А что с другой? – не понял Стойкий.
– Увалень ты все-таки, – беззлобно ругнулся царский сын; в очередной раз он почувствовал, как не хватает ему проницательности Щитолома. – С другой – Сариза…
– Я думал, её зовут Марина, – удивился Стойкий.
Длиннодум только помотал головой от разочарования. Но – чего уж тут расстраиваться! – хвала богам, хотя бы один друг у него всё ещё остался, так что нечего привередничать.
– Сариза – дочь царя Василия. Они же мне намекали, что непрочь с Твердом породниться.
– О как! – присвистнул Стойкий. – Я-то и не знал.
– Да-а, – тихо протянул Длиннодум. – Ну ладно, пойду я. Ты, я смотрю, занят всё равно.
– Ничего. Заходи, если что.
Длиннодум тяжело вздохнул, поднялся и побрел прочь по узеньким городским улочкам. В пыли купался поросенок. На приземистой крыше, в тени оливы, спала старая кошка. Какой-то карапуз гонялся за курами.
Молодой воин припомнил один из немногих своих разговоров с Мариной.
– Ваш Город-в-Долине – просто какая-то деревня козопасов. Сколько здесь, двадцать домов?
Длиннодум оскорбился:
– Семьдесят два домохозяйства вообще-то. Да ещё Самшит сейчас строится. Хороший дом возводит, из камня и дерева, не из сырца. С очагом.
– Ни городской стены…
– Крепкое копьё в надежной руке – вот наши стены! – не скрывая хвастовства, перебил юноша.
– …Ни одного двухэтажного здания нет. Ни единой лавчонки. Даже храм у вас – какие-то развалины на холме.
– Это древнее святилище богов! – возмутился Длиннодум. – Хотя с вашим, конечно, не сравнить…
Никогда в голову ему бы раньше не пришло, что их Город-в-Долине может быть другим. С царским замком-дворцом. Может быть, с высокими башнями…
Навстречу юноше шёл жрец Солодан.
– Я хотел поговорить с тобой, Длиннодум! – позвал он. Жрец был мрачен, и костяшки с ракушками в его ожерелье стучались друг о друга с особенным возмущением.
– Как скажешь, жрец, – ответил молодой воин.
– Пойдём
