я много об этом думал и… Я знаю, какого агента хотел бы выбрать. Кого мы должны выбрать, но только с твоего согласия.
– Согласия на что? На ложь? На притворство, что это я автор книги? Они посмотрят на меня и сразу все поймут.
– Я не уверен, что ты права, моя милая. Сейчас на рынке есть несколько авторов-подростков. Даже успешных. Их любят издатели, их любят читатели. Все у них как будто бы более подлинно. И куда органичнее для читателя, чем если бы ту же самую историю рассказал кто-то вроде меня – толстый детина пятидесяти с лишним лет, который пытается писать любовные истории в жанре фэнтези для девочек-подростков.
– Ты не толстый, – машинально отозвалась я.
Но ему на самом деле не надо было так налегать на фастфуд. В последнее время одежда сидела на нем тесно, как на барабане.
– Пухлый.
– Хорошо, но опять мимо сути. Если книга так им понравилась, тогда почему такое большое значение имеет, чье имя будет на обложке – твое или мое?
– Тисл, им в неделю поступает по сотне рукописей. А внимание они обращают всего на несколько. А эта… Бросилась им в глаза. Эта история. Но и автор тоже. Тут все в комплекте. Рекламные агенты с руками такую книжку вырвут.
Литературные агенты, издатели, теперь еще и рекламные агенты. Слишком много всего, слишком сложно все это переварить. Все это происходило в каких-то нескольких часах езды от нашего дома, в Нью-Йорке, но я там раньше никогда не была. Я вообще за пределы Пенсильвании едва выбиралась, разве что во время каникул, проведенных с семьей Лиама. Издание книжек могло с таким же успехом производиться где-нибудь на Луне, таким далеким это все казалось от нашего уютного мирка в Филадельфии. И все же я понимала достаточно, чтобы быть уверенной: так поступить невозможно.
– Нет, пап. Я не согласна. Сам же знаешь. Это… неправильно.
Папа подвинул стул ближе ко мне и положил руки мне на плечи.
– Контракт будет только на одну эту книгу. И все. В будущем я буду писать под своим именем.
«Но что, если они все узнают?» – чуть не спросила я, но не спросила. Этот вопрос лежал далеко за пределами того, в чем я могла разобраться на тот момент.
– Я не смогла тебе соврать даже тогда, когда мы с Лиамом разорили твою копилку. Не могла соврать даже в такой мелочи.
Папа покачал головой.
– Мне это нужно, Тисл. Мне самому. Мне нужно знать, что что-то, что я написал, не так уж и плохо. Что кто-то считает, что из этого может получиться настоящая книжка. И вообще это только первый шаг. Мы не знаем, что случится дальше. Может быть, издателям рукопись не понравится.
На это я ничего не ответила, и папа, должно быть, решил, что я дала ему зеленый свет на продолжение этой истории.
– Агент, с которым я хочу работать, Сьюзан Ван Бюрен, очень щепетильна. Крупная шишка. Это шанс, о котором можно только мечтать, Тисл. Мечтать. Так что скажешь? Попробуем?
– Прости, пап, но нет. Может быть, еще не поздно рассказать этой Сьюзан, что книгу на самом деле написал ты? Если
