четыре утра, и в голове уже был сюжет. С утра взял и написал первую страницу, потом ещё несколько. Перечитал и исправил. Потом ещё раз и причесал текст, сократив длинноты. В последний раз прочитал и самому понравилось. И по мере того, как дела шли всё хуже и хуже, а трещина в семейной жизни становилась всё шире и шире, погружался в пучину сочинительства, чтобы уйти от проблем реальной жизни. Там он управлял событиями, а здесь нет. И странно. Сюжеты он продолжал черпать в четыре часа поутру. Просыпался среди ночи и знал, что напишет с утра. Как будто кто-то посторонний закладывал их у него в мозгу.
– Подсоединились к соответствующему эгрегору, – безапелляционно заявила она.
Она, как и все в Москве, верила в какие-то восточные сказки. Хотя и не понял, к кому он подсоединился, но возражать не стал. Знал, что это бесполезно.
– А как вы пробились? Это же совсем не просто.
Тут тоже было много странностей. Как все начинающие, стал рассылать материал по электронной почте в издательства, но понял, что там просто никто не читает массу приходящих текстов, которые назывались у них «самотёком». Стал размещать свои произведения в литературных порталах, и к его удивлению заметили. Так появился первый договор с издательством, конечно, не из первой тройки, но всё-таки. Лучше, чем ничего. А с ним и приглашение в Москву, чтобы поучаствовал в компании по продвижению и даже подписывать экземпляры своей первой книги во время Московской книжной ярмарки. Было ощущение, что всё это происходило не с ним, а с кем-то другим. И, уж, сколько раз убеждал себя раньше, что книга умерла, и сейчас все читают бесплатные электронные издания, но испытывал просто какие-то трепетные чувства, когда впервые держал в руках изданный бумажный экземпляр. Как будто это был его ребёнок.
Бокалы были пусты и заказали ещё.
Он поинтересовался, как ей пришла в голову идея издавать журнал.
– Надо же было чем-то заняться.
– Не тяготит?
Неопределённое пожатие плечами.
– А я к сочинительству шёл всю жизнь. Чем только не приходилось заниматься! Но чувствовал, что всё это было не моё. И только теперь стал понимать: вот оно – моё дело. Обидно. Столько времени пропало зря!
– Может быть, и нет. Всему своё время.
И тут, наверное, она была права. Лет десять-двадцать назад вряд ли написал бы что-либо подобное. Тогда просто не существовали многие вещи, которые кажутся обыденными сейчас, и можно было только догадываться, как жизнь изменится ещё через десять лет. Вот на этих догадках и строились сюжеты его произведений.
Помолчали немного.
– А теперь расскажите мне о вашем журнале, – предложил он.
– Издаёмся. Ходим на презентации. Снимаем. Берём интервью. Описываем на чём надо ездить, как худеть, что надевать.
– Ну, ещё и тусовки с теми, кто делает тренд, как вчерашняя?
– Конечно. Без
