Уличным Крысам, если считать Абу.
– Береги голову, – предостерег Аладдин, следя, чтобы она пригнулась, проходя под огромной деревянной балкой, косо торчавшей поперек башни.
– Ты… ты правда здесь живешь?
В ее голосе вовсе не было отвращения. Она была… удивлена? Поражена?
Аладдину и в голову никогда не приходило, что однажды он приведет сюда девушку, которой здесь понравится.
Они наконец добрались до площадки, которую он считал своим домом. Когда он жил еще вместе с матерью в их крохотной хижине, она всегда старалась придать их жалкому жилищу как можно более уютный и гостеприимный вид; чтя ее память, он старался сделать то же самое со своим новым обиталищем. Он притащил сюда несколько потертых ковриков и прикрыл самые ветхие и обвалившиеся участки каменной кладки на стенах обрывками некогда ярких тканей, которые теперь исполняли роль занавесок. Здесь даже было несколько подушек, чтобы спать, и пара глиняных горшков для воды, а отчасти и для украшения.
– Ага! Мы с Абу. Приходим сюда и уходим, когда вздумается.
– Звучит просто великолепно, – сказала девушка со вздохом.
– Конечно, местечко так себе, зато вид отсюда просто потрясающий.
Готовясь произвести впечатление, он театральным жестом отдернул занавеску.
Прямо напротив них высился дворец султана. Чтобы до него добраться, нужно было пройти не меньше мили, но он был такой огромный, что, казалось, достаточно протянуть руку – и коснешься его. Добрая дюжина золотых куполов в форме луковиц сияла едва ли не ярче самого солнца. Решетка на огромных парадных воротах сияла небесной лазурью – цветом благополучия и процветания. Дорога к воротам вела как будто от самой башни Аладдина через весь город, заставляя прочие здания расступаться в стороны. Перегораживать эту дорогу было строжайше запрещено – ее надлежало держать свободной для караванов и парадов, знатных гостей и царских гонцов, а также повозок, доставляющих во дворец продукты и вывозящих оттуда мусор.
Последнее время всех их было особенно много – ведь вскоре предстояло бракосочетание принцессы.
– Дворец здорово выглядит, правда? – со вздохом заметил Аладдин.
– О… да… просто чудесно, – сказала девушка. Но она вовсе не подошла к Аладдину, чтобы полюбоваться роскошным видом. Вместо этого она устало села на ступеньки, ведущие на возвышение, где Аладдин обычно устраивал себе постель, и понуро уронила голову на руки.
– Хотел бы я знать, каково это – жить во дворце. Или в любом другом богатом доме. Я не привередлив, – задумчиво проговорил Аладдин, стараясь скрыть разочарование от ее реакции. Что ж, может быть, он хотя бы заставит ее наконец проговорится, где она живет. – Когда вокруг всякие слуги… лакеи и прочее…
– О, ну конечно, куча людей, которые все время будут тебе указывать, куда идти и во что одеваться, – подхватила девушка, раздраженно закатив глаза.
– Это
